Последняя тайна Консорциума. Том 4
Шрифт:
— Я тоже учился в университете, — улыбнулся Вольфрам. — Даже в нескольких одновременно. Ты все правильно перечислил, но не вспомнил главное.
— И на чем тогда держится общество?
— На излишках.
— Так просто?
— Да. Человек производит больше, чем потребляет. Два, три, десять человек могут своими излишками обеспечить еще одного, который будет, скажем, двигать вперед науку.
— Или придумает гору отчетов и заставит всех их писать, — хмыкнул Виктор.
— Это издержки реализации схемы, они неизбежны. Но в основном схема
— Ну а в чем с вами подвох-то? — спросил Виктор.
— А мы слишком дорогие, — спокойно ответил Вольфрам. — Я стою как линейный крейсер. Настоящий, а не то на чем сейчас летают. С учетом затрат на разработку — гораздо больше. Даже… упрощенная серия все равно выходила слишком дорогой. Плюс очень длинные технологические цепочки. Нужен труд сотен тысяч людей, чтобы такой как я был в принципе возможен.
— То есть никакой "сверхчеловек", сколь бы крут он не был, не сможет выработать достаточно "излишков"? — понял Виктор. — Биороботы не в состоянии обеспечить собственное воспроизводство, и поэтому могут существовать только как паразитическая надстройка… эх, извини.
— Не извиняйся, это практически мои слова.
— И поэтому Консорциум решил, что хватит их делать?
— В общем-то да, — кивнул Вольфрам.
— И ты сам тоже так решил, — добавил Виктор. — А потом вдруг имперцы этот запрет нарушили.
— Да не в том дело! — Вольфрам хлопнул рукой по подлокотнику. — Мы должны были быть "новыми людьми", лучшей версией человека. А из нас сделали… игрушки! Посмотри на эту "кошку" — ну в чем функционал?
— "Из любви к искусству".
— Вот представь — тебя сделали "из любви к искусству", — усмехнулся Вольфрам. — И живи теперь с этим как хочешь. Хотя лично я думаю, что "кошек" разрабатывали на продажу. Для каких-нибудь толстосумов, которым уже нечего больше хотеть.
— В этом есть свой циничный расчет, — согласился Виктор. — Никто же не говорил, что "новые люди" обязательно должны править "хомо сапиенсами". Пусть… служат. Делают то, что могут, там где это себя окупает.
— Незавидная судьба, — вздохнул Вольфрам.
— Но ведь именно это и происходило, — Виктор убрал фломастер и выбрался из кресла. — Ты честно служил Консорциуму. Который решил, что таких как ты больше не будет. И, я почему-то уверен, ты и сам в это поверил. А эта твоя Маргарита — нет.
Вольфрам поморщился и потер переносицу.
— Потом она решила, что так продолжаться не может, и использовала имперцев, — продолжил Виктор. — Те ударились в самодеятельность, получилась кошка. А когда вам приказали уничтожить институт, Маргарита кошку просто… пожалела. По-человечески. Заморозила и вывезла. А потом… когда она записала сообщение? Если оно было в том пульте, то не позднее, скажем так…
— Хватит! — рявкнул Вольфрам. — Это не твоего ума дело.
— Твой ум что-то тоже не особо справляется, — ответил Виктор и пошел к лифту. — Но ты в этом не виноват. Нельзя обвинять биоробота в том, что он биоробот. Люди тоже не выбирают, где и кем родиться.
— Это не то же самое.
— Абсолютно то же самое, — улыбнулся Виктор.
Нажал кнопку и уехал на лифте вверх, на жилую палубу.
***
На жилой палубе происходил целый консилиум, с претензией на научность. Кошко-девушка Катя рассказывала про хвост и его сложное взаимодействие с одеждой. Вид у неё при этом был заумный и милый до невозможности.
— Прорезь для хвоста, — штука нужная, — объясняла она, расхаживая из стороны в сторону. — Но неудобная. Продевать его туда неудобно. Поэтому на юбках — да, на платьях — да, на штанах уже не очень, а на белье — ни в коем случае!
— Почему? — спросила Юми.
— Нууу… — замялась Катя.
— Потому что в туалет ходить неудобно, — предположила Иоланта.
Катя злобно уставилась на неё. Хвост при этом вытянулся, и шерсть на нем на пару секунд встала дыбом. Тем не менее, возражений не последовало.
— Со штанами все просто, — сказала Катя. — И с бельем. Просто ношу пониже, на бедрах.
Она приподняла дарёную рубашку и продемонстрировала трусики.
— Ну это прям совсем "пониже", — задумалась Юми и толкнула локтем Иоланту. — Ты если свои леггинсы так носить будешь, вспотеют все мужики в радиусе километра.
— Это да, — рассмеялась Иоланта. — Штаны так же носишь?
— В основном да. Но я больше привыкла к юбкам.
— К платью горничной? — предположила Юми.
— Это такое с белым передником? — задумалась Катя. — Ну да, у меня оно было, и даже не одно. Все говорили, что я в нем особенно милая.
— Фетишисты, — фыркнула Юми.
— А если длинную свободную юбку повыше подпоясать? — предложила Иоланта. — И хвост под ней?
— Нормально, я так тоже носила, — ответила Катя. — Но зачем?
— Спрятать хвост, — ответила Иоланта. — Мы же не можем тебя на борту взаперти держать. Рано или поздно придется выйти, и, чтобы было меньше вопросов…
— Сама такая умная? — спросила Юми. — Или Виктор озадачил?
— И то, и то. И еще он просил попробовать надеть на Катю скафандр.
— Ну, ушки шлемом прижмутся, не страшно, — задумалась Юми. — А вот с хвостом проблемы. Комбинезон тесный, будет неудобно.
— А удобно не должно быть, — сказал Виктор, выходя из лифта.
Девушки синхронно повернулись к нему с недовольными лицами.
— Хватит нам одного человека, на которого скафандра нет, — продолжил Виктор. — Если вдруг что, задача — лежать пристёгнутой к койке, и в шлеме, на случай вакуума. Каких-то активных действий не требуется.
Он заварил себе кружку кофе и ушел в капитанскую каюту.