Последняя жена Синей Бороды
Шрифт:
О, Ясноликая! Да он же просто не узнал жены!!! Как и тот мистр, думает, что перед ним служанка!
Есения мысленно фыркнула: допустим, дворецкий видел молодую герцогиню всего ничего, ещё и в довольно нарядном платье, с красивой причёской. Да и вряд ли пристально её рассматривал, это же неприлично – в упор пялиться на хозяйку!
Но герцог!!! Они были вместе… ближе некуда. И вообще!
Или он просто отметил лишь форменное платье и поднос, а в лицо посмотреть и не подумал?
Похоже на то – господа редко рассматривают
Ещё и освещение приглушено – световой шар еле теплится: к чему полная иллюминация ночью?
Но всё равно – как можно не узнать жены?! Даже нелюбимой…
У девушки снова испортилось настроение, к горлу подкатила обида. Не столько на внезапного супруга, сколько на несправедливость судьбы.
Всё у неё шиворот навыворот – и свадьба, и брачная ночь, и отношение мужа.
Впрочем, она слишком многого хочет, так нельзя! Ещё вчера мечтала лишь об одном – избавиться от баронета, а сегодня – гляди-ка, уже этого мало. Хочется настоящую семью, что ли?
Хочется, но с кем – с Чёрным вдовцом? Который перед любовницей жену защитил, да. Но затем умудрился перепутать новобрачную со служанкой.
– Ты идёшь? – недовольный окрик подстегнул, и Есения отмерла.
Первым порывом девушки было развернуться и уйти к себе. Пусть герцог сам доставляет любовнице вкусности!
Но тут же в голове возникла мысль – почему бы и нет? Отнесу, не переломлюсь. А заодно полюбуюсь на свою заместительницу. И на лицо высочества, когда он поймёт, кто принёс им вино и фрукты!
Не убьёт же он свою жену?
По существу, она ничего такого не совершила! Из комнаты вышла – так она не взаперти тут, не пленница, не наказана. Была.
Выспалась, захотелось пройтись, музыку послушать.
Одежду служанки надела? Ну не голой же ходить, если ничего своего у неё не осталось?
Не возмутилась, а молча выполнила приказ? Так его светлости радоваться надо, какая послушная ему досталась супруга! Донесла, не расплескала, не уронила…
А могла бы – на голову любовницы и самого герцога! Впрочем, такое устроить ещё не поздно – руки, там, не удержали, споткнулась…
И нет, это не ревность, а ответ на оскорбление!
Вот!
Есения подняла поднос – за время краткого отдыха, кажется, тот стал ещё тяжелее – и, стараясь не пыхтеть, медленно понесла его вслед за герцогом.
Мужчина свернул в коридор, миновал двери в свои покои, девушка шагала сзади.
Дворецкий говорил про Зелёную гостевую – значит, знойная красавица ждёт неверного благоверного Есении не в его спальне. Уже хорошо.
В этой части замка она ещё не была – супруг запретил. А днём не считается – милорд так стремительно занёс её в свои покои, что она ничего рассмотреть не успела.
Есения миновала вход в апартаменты герцога, потом прошла мимо следующих дверей – двух с одной
Поднос опасно накренился, бокалы дружно звякнули, кувшин булькнул, и из вазы выпало и скатилось на пол красное яблоко.
– Ползаешь, как сонная муха! – рыкнул супруг, провожая взглядом фрукт. – Ещё и руки дырявые. Заноси, поставь на стол и убирайся, чтоб я тебя сегодня здесь больше не видел.
Затем его светлость одарил растерянную Есению странным взглядом и направился вглубь комнаты, по пути погасив световой шар.
– Эдва-а-ард, заче-ем? – протянул женский голос. – Я терпеть не могу темноту!
– Камин даёт свет, – ровным голосом произнёс мужчина. – Я сейчас зажгу свечи. С живым огнём теплее и уютнее, чем с шаром.
Он на мгновение повернул голову в сторону входа, и Есении показалось, что у его светлости дёрнулся уголок рта. Будто бы мужчина сдерживает улыбку. Ну или гримасу.
Скорее, второе, с чего бы он стал улыбаться прислуге? Тем более на которую только что сам наорал.
«И зачем меня сюда понесло? – опустив взгляд, девушка шмыгнула в распахнутую дверь. – Какая я глупая – посмотрела? Легче стало? Избавиться от ноши и бежать к себе!»
Есения вошла и огляделась – небольшое помещение овальной формы, с эркером. Под ногами толстый ковёр, по дивану у противоположных стен. А посередине комнаты, «лицом» к камину, стоят два кресла, между ними небольшой столик. И вся обстановка – не считая огня в камине и торчащей из кресла макушки леди Кларисс – в зелёных оттенках.
Довольно уютно, но кое-что здесь явно было лишним… Вернее, кое-кто.
Обнаружив стол, девушка приблизилась, с облегчением опустила на него злосчастный поднос и уже повернулась, чтобы уйти, как любовница герцога подала голос.
– Наконец-то! Налей мне вина, – приказала лишняя деталь интерьера.
И Есения задержала дыхание, борясь с непреодолимым желанием вылить на голову леди содержимое кувшина.
– Кларисс, я сам за тобой поухаживаю.
Герцог остановил жестом дёрнувшуюся было Есению, пересёк комнату, взял в руку один из бокалов, наполнил его на три четверти и протянул гостье.
– Попробуй это розовое, очень редкий сорт винограда. Думаю, тебе понравится, но если хочешь что-то другое – красное или белое, то прислуга за ним мигом сбегает.
– Ах, Джонатан, – мурлыкнула леди, – ты та-акой галантный! Как жаль, что замужество с тобой убивает! Если бы не это… Мы были бы чудесной парой, не находишь? Розовое вино из редкого, а значит, дорогого сорта винограда – и только для меня… Ты настоящий романтик!
– Для тебя, Кларис, только для тебя! Пей, не надо его греть, – невозмутимо напомнил его светлость. – Вино должно быть прохладным, тогда оно в полной мере раскрывает свою палитру. Вкусно?