Последняя женщина
Шрифт:
Я бы вообще поставил женщину выше мужчины именно благодаря такой способности. Одно смущает.
— Что же?
— Все-таки женщина была вторым по счету творением. Правда, из одного и того же материала. И первый грех пришел все-таки через нее. Я согласен с вами, что эмансипация ничего ей не добавляет, кроме агрессивности, а агрессивность отнимает частичку души, которая могла стать милосердием. Но я против того, чтобы умалять ее роль.
— Может быть, вы и правы, даже наверняка.
— У меня еще к вам вопрос, — уже менее запальчиво продолжил он. — Испытывали вы когда-нибудь боль, создавая картину?
Женщина задумалась. Конечно, она помнила такие минуты. Как давно они были. И сейчас, в эти мгновения, она вновь пережила то щемящее чувство, когда кажется, что что-то сжимается в твоей груди и сразу понимаешь — нужно отложить кисть. То ощущение, что мир и ты — разное и в эту секунду существуют только ты и твое творение. Вы являете собой единое целое, словно мать и еще не родившееся дитя. И только ты понимаешь, чего оно стоит, что оно забирает у тебя, и ни о чем не сожалеешь.
— Елена Николаевна, что с тобой? — Муж, молча наблюдавший за ними, тревожно посмотрел на нее. Все происходящее, поначалу вызывавшее просто любопытство, теперь с невероятной силой втягивало его глубже в нечто знакомое и делало уже не просто наблюдателем. Внезапно нахлынувшее чувство необъяснимого волнения овладело им.
Слушая молодого человека, полностью соглашаясь с ним внутренне, чувствуя их духовную близость, он с удивлением осознавал, что некоторые вещи, которые говорил мужчина о хорошо известных картинах, оказались для него самого чем-то новым… Именно это его и удивляло. "Неужели и вправду свежий взгляд так важен? — подумал он. — Неужели человек, уверенный и постоянный в своих ощущениях, безвозвратно что-то упускает? Стоп. Надо подождать три дня. Этот опыт, который приносят только годы, он не променял бы ни на какие слова".
Разговор длился уже более двух часов.
Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Они замолчали.
— Да, да. Это я. Простите, — и с сожалением глядя на гостя, муж быстро вышел в соседнюю комнату.
Возникла неловкая пауза.
— Лена, нас уже ждут.
Молодой человек поднялся первым, не дожидаясь приглашения откланяться. Взяв в руки пальто, он неожиданно остановился:
— Простите, не могу не задать вам последний вопрос. Он не займет много времени.
Елена благосклонно кивнула.
— Понимаете, когда человек открыто становится на защиту добра, несет его людям и когда сила, с которой он делает это, начинает взламывать стену косности, то неизбежно возникает противодействие зла, воплощенного в реально существующей личности. И это страшное противодействие способно наносить ощутимый, иногда ужасный урон такому человеку. Я имею в виду не только его духу, но и жизни. Земной жизни. Приносить боль, страх, наконец несчастья. Причем они могут нарастать, что сложно заметить сразу, а могут выражаться в каких-то событиях. Они оставляют шрамы на всю жизнь. Понимаете, за все надо платить. Крайним же проявлением злой воли может быть… — молодой человек запнулся. — Не было ли чего-то подобного с вами? — после короткой паузы добавил
Елена задумалась.
— Мне очень сложно ответить на этот вопрос сразу. И даже кажется, мне не следует на него отвечать, — помолчав, с сожалением сказала она.
— Понимаю. — Молодой человек застегнул пальто и, взяв в руки портфель, повернулся к ее мужу. — До свидания. Рад был познакомиться. До свидания, — уже обращаясь к Елене, повторил он.
— Всего хорошего. — Муж пожал протянутую руку.
— Постойте! — Все еще сидя, она повернула голову вслед уходящему гостю. — А как же другие силы? Добра. Ведь они тоже существуют. И, конечно же, помогают таким людям! И это противодействие должно быть сильнее того, о чем вы говорите. А, следовательно, и событий таких, о которых вы говорите, может и не быть!
Мужчина обернулся и, глядя ей прямо в глаза, уже улыбаясь, ответил:
— Не только сильнее. Если человек поверил Богу, пришел к Нему, стал соучастником Его творения, то между ними возникает такая прочная связь, что все силы мира — ничто по сравнению с этим.
А сегодня я понял главное, ради чего пришел! Вы не писали "Последнюю женщину". И вам не предлагали сделать это.
Ослепительный снег, лежавший у ее ног, заставил Леру зажмуриться. Склон вершины, на которой она стояла, уходил вниз, в бесконечность. Бездонные пропасти, покрытые льдом, возвышающиеся над ними исполинские утесы и эти бесконечные сверкающие снега вызывали забытый, радостный, детский восторг.
— Какой чудесный ветер из каких былинных сказаний принес меня к вам?! Где ты, ветер? — прокричала она. Но ответа не было.
"Как странно, мне совсем не холодно, — подумала Лера. — Наверное, это сон". Медленно поднимающиеся облака постепенно скрыли голубоватые дали.
Вдруг она увидела удивительную картину. Три женщины, стоящие спиной друг к другу, молча смотрели вдаль. Горящая свеча в руках одной из них освещала глубокие морщины на ее лице.
— Вот ты где, — неожиданно услышала она. Только сейчас Лера заметила наплывающие очертания еще одной женщины. Удивительное чувство блаженства нарастало по мере ее приближения.
Наконец мягкая дымка облаков расступилась.
— Откуда вы меня знаете? — Лера с удивлением смотрела на нее.
— С чего вы взяли?
— Я на вашей картине. Та, четвертая женщина, что вверху.
— На какой картине? — Ее улыбка показалась Лере знакомой.
— Я знаю, вы — фея. А это и вправду небесная жизнь?
— Это был мой сон. А вас я не знаю. — Женщина нежно коснулась губами ее лба. — Да ты еще совсем ребенок.
Видение медленно растаяло. Чудо родилось.
— Я, конечно, допускал, что они не оставят меня, будут приходить по ночам. Но даже в этих кошмарных снах мне не могло привидеться, что я обречен испытать. Если бы я только знал! И в этом виноваты вы. — Он впервые поднял глаза. — Вы обязаны были сказать мне о последствиях! — Его голос уже не дрожал. — Где вы были? Где вы сейчас, когда другие задумывают то же самое? Здесь. А люди — там! — Он указал рукой на выход. — Если вы не можете сказать это всем здесь, идите туда!