Последняя женщина
Шрифт:
Он осекся. И уже устало добавил:
— Делайте, меняйте же что-нибудь.
Священник достал платок и вытер выступившие на лице капли пота.
— Все, что вы рассказали, конечно, страшно. Но это было потом. Вы хотели рассказать, как убили первого человека.
— Да, первого. — Немного помолчав, он добавил: — Так вот, отец мой, когда я забил до смерти ту собаку, я и убил первого человека. Это был я.
ГАУДИ
Сполох и звук органа повторился, и она поняла, что поднялась на одну ступень выше.
"Словно Акрополь, парящий над Афинами, возвышается над миром античной мысли здание философии Платона". — Эти слова невольно пришли ей в голову, как только она внимательно огляделась.
Слева и справа от нее возвышались две гигантские колоннады. Уходя вдаль и скрываясь в тумане, они напоминали фантастическую античную галерею. Обе колоннады состояли из потоков розового тумана, уходящего ввысь. Эти струи издавали гул, который обычно должен быть слышен при падении гигантского метеорита, разрезающего воздух. Лера никогда не видела ничего подобного, но была уверена, что слышала именно этот звук.
— Как только шагнешь вперед, будь осторожна! — Голос звучал громче, чем прежде, как будто старался быть услышанным. — Берегись черных теней!
— Кто это такие? — прокричала она в ответ.
— Они меняют не только судьбу избранного тобой, но и тебя тоже! Они будут… — Эхо унесло конец фразы.
От грохота, гула и всей фантасмагории происходящего она застыла в оцепенении.
"Тебе нужно идти вперед. — Повторяя, как заклинание, эти слова, Лера пыталась осмыслить происходящее. — Иначе зачем ты пришла сюда? — пытаясь придать хотя бы какой-то оттенок логики своим поступкам, мысленно твердила она себе. — Ведь впереди не видно ничего ужасного, там вообще ничего нет, кроме необычности этой картины".
Прошло еще несколько мгновений, пока наконец она не успокоилась. Гул колонн по-прежнему создавал ровный и какой-то вибрирующий фон. И все-таки Лера не могла избавиться от ощущения, что в этом звуке присутствовал настораживающий оттенок. Вокруг никого не было, но это не вязалось с общим ощущением и тоже настораживало. И хотя само- обладание вернулось к ней, она не могла отделаться от мысли, что на нее с неумолимой неизбежностью надвигается нечто страшное. "Ну же, смелее, иди". — И она, стиснув зубы, медленно двинулась вперед.
Постепенно стало открываться пространство, прежде скрытое туманными колоссами. Внезапно черная тень чего-то бесформенного возникла в просвете между колоннами и замерла, не приближаясь к ней. Что-то угрожающее было в этом видении. Между тем в ней стремительно росла уверенность в том, что кто-то или что-то изо всех сил пытается заслонить от нее именно пространство за колоннами. Лера сделала еще один шаг и увидела, что черная масса переместилась ровно настолько же. Она оглянулась. В каждом проеме противоположной галереи стояли такие же тени. Они явно закрывали от нее что-то.
Лера сделала шаг по направлению к одной из них и неожиданно почувствовала сопротивление своему движению. Как будто она натолкнулась на шар, наполненный воздухом.
"Что
"Где же ты? Что мне делать? Куда я должна идти? — Мысль работала лихорадочно. — Они явно пытаются не пустить меня за галерею. Что же мне, идти вперед?" Но если что-то плохое не дает ей сделать то, что она хочет, то, наверное, она поступает правильно? "В конце концов, я видела и пережила столько, что хуже вряд ли будет. Но даже если это не так, что же, мне теперь стоять на месте? Нет, не для того я здесь". И она снова медленно двинулась к проему.
Видение зашевелилось, словно заволновалось от ее крепнущей настойчивости. Сила, удерживающая ее, нарастала, но все-таки она двигалась вперед. Эти несколько шагов показались ей вечностью. Вот она поравнялась с колоннами. "Уйди, — прошептала она, — уйди с моей дороги, я все равно пройду туда".
Вдруг бесформенная масса, висящая перед ней, заколыхалась и с неприятным, режущим слух шипением стала уменьшаться в размерах и разваливаться на лоскуты. Эти лоскуты становились светлее и постепенно таяли, но Лера успела заметить, что в каждом из них, как на негативе, проступили части человеческого тела. Раздался хлопок. Все исчезло. Наступила тишина.
И тут Лера… увидела детей. Они были над ней. Сотни их, а может быть, тысячи, сидели на голубой зеркальной поверхности, простирающейся до горизонта. И хотя она была зеркальной, Лера заметила ее полупрозрачность. Никто из них не обращал на нее внимания. Каждый занимался своим делом. Ей даже показалось, что дети любуются своим отражением. Неожиданное облегчение, которое она испытала, было даже похоже на радость. Лера легко и свободно вздохнула.
До любого из них, как ей показалось, она могла дотянуться рукой. И это было ее первым желанием, после того, как она окончательно пришла в себя. Чувство радости и наслаждения настолько овладело ею, что она даже не допускала мысли, что за этой безмятежной картиной может скрываться что-то другое. Медленно двигаясь под сказочным небосводом, Лера вдруг заметила, что вокруг нее появились люди: они проходили друг сквозь друга, двигаясь каждый в своем направлении, оставаясь до времени незамеченными. Все они что-то искали. Но это не нарушало красоты картины.
Непроизвольно, повинуясь материнскому инстинкту, она прикоснулась к маленькому мальчику.
— Господи, что же здесь делаешь ты?
И тут неведомая сила подхватила и вынесла ее наверх. Она стояла уже рядом с ним.
Мальчик, до этого сидевший на зеркальной поверхности и что-то чертивший на ней, вдруг поднял глаза и увидел Леру. В его взгляде был страх одиночества. Необъяснимым образом Лера почувствовала это. Страх, что возникшее видение может исчезнуть, что он опять останется один. Словно боясь упустить спасительный для него образ, мальчик с трудом приподнялся и бросился к ней. Лера невольно отступила назад.