Последняя зима
Шрифт:
Блаженствуя на жарко натопленной печке, партизаны тихо разговаривали.
– Неужели найдем Полину Ивановну? Просто как-то и не верится, сказал Конашкевич.
– Отчего не найти? Найдем... След теперь имеется!
– уверенно ответил Зозуля.
– Вот стоял бы наш батальон у Любешова, может, и сам бы ротный со своей женой в этой Вульке столкнулся...
– А что ты думаешь! Бывает... Ты про встречу двух братьев в штабе нашего соединения слыхал? Как они опознали друг друга?
– Что значит опознали,
– А вот послушай! Приезжают к нашему генералу по каким-то делам люди из соседней бригады, есть такая спецбригада Анищенко. Прибыл с ними и начальник связи этой бригады Скрипник. Стоят возле штаба, разговаривают... Тут же рядом несколько хлопцев из нашего четвертого батальона находились. Ну, а в четвертом, сам знаешь, большинство партизан - бывшие пленные, что пришли из-за Буга... Как раз к одному из таких вдруг начал присматриваться Скрипник. Потом подходит и спрашивает: "Вы сами будете из Ростова?" Тот отвечает: "Верно, из Ростова". Скрипник опять ему вопрос: "А звать вас Александр?" Парень из четвертого захлопал от удивления глазами да как бросится к Скрипнику... Что ж оказалось? Два родных брата встретились!
– Почему же они сразу друг друга не признали?!
– Очень просто! Тот, который в бригаде у Анищенко, еще за три года до войны на действительную призвался, когда младший совсем пацаном был... Да еще два года войны прибавь! А началась война, взяли в армию младшего, Сашку. Вскоре на него прислали похоронную... Старший тоже об этом знал. Но Сашка вовсе не убит был, а только ранен и раненным попал в плен... Потом убежал, сначала вместе с поляками партизанил, затем к нам попал... И до того у братьев стежки-дорожки перехлестнулись, что свели их лицом к лицу!
– Вот действительно, гора с горой не сходится... А мы с тобой не на случай надеемся, а идем по верному следу. Значит, найдем Полину Ивановну... От нас все зависит!
– Эх, радость-то какую принесли бы и командиру, и всей роте! Надо найти... Ну давай, Андрюха, храпанем минуток триста... Завтра еще шагать и шагать.
Следующая ночевка была у них уже под самым Любешовом, в расположении 10-го батальона, а на третий день партизаны добрались и до Вульки-Щетинской, небольшого сельца с обгоревшими у южной околицы хатами.
Остановив первую же идущую навстречу девушку, Андрей обратился к ней с вопросом:
– Скажи, красавица, нет ли у вас в селе хорошей портнихи? До того обносился, что и свататься не в чем. Кто бы тут рубахи мог сшить? Материал имеем.
– Есть портниха, и хорошая, городская... Но она по домам ходит работать, своей машинки у нее нет... Хотя если для партизан, так любая хозяйка даст машинкой попользоваться! Вон в том проулке живет портниха, вторая хата по правую руку.
– А как зовут вашу городскую мастерицу?
– Полина Ивановна.
Да,
– Как же, обязательно сошью, с удовольствием... Приносите материю. Эх, ребятки, ребятки, может, и мой муж где-нибудь в партизанах! Не встречали старшего лейтенанта Лащенко?
– Не приходилось... А может, и встречали, разве запомнишь!
– сказал Зозуля.
Конашкевич отвел глаза в сторону.
– Вот так и все отвечают, кого ни спросишь, - продолжала со вздохом Полина Ивановна.
– Я понимаю, всех в памяти не удержишь. Но может, лицо запомнилось?.. Верочка, доченька, принеси папину карточку...
Девочка бросила испуганно-вопросительный взгляд на мать, но та ее успокоила:
– Этим дядям можно показать! Они с немцами воюют, как и твой папа... Принеси, детка!
Вера убежала за перегородку и вернулась оттуда с завернутой в платочек фотографией. Когда Зозуля взглянул на снимок, его чуть не прошибла слеза. Он увидел своего командира роты, совсем молодого, улыбающегося, еще только с двумя квадратиками в петлицах, а рядом сидела в нарядном платье полная красивая Полина Ивановна, держа на коленях крошечную Верочку.
– Нет, не видел такого, - как можно спокойнее сказал Зозуля.
– Да жив он, бьет вовсю фрицев!
– Наверно, жив, но вот где он?.. Ну хорошо, друзья! Приносите материал, машинку я достану...
– Не знаю, сможем ли раньше чем через неделю снова к вам заглянуть... Вы все время здесь будете? Никуда не собираетесь?
– Буду конечно... Пока работа в селе есть.
Партизаны распрощались с Полиной Ивановной. Едва они отошли от хаты, как Виктор обрушился на Андрея с упреками:
– Сволочь ты, гад ты этакий, сердца в тебе нет! Разве можно так над женщиной издеваться? "Не приходилось встречать", "не видел"... Сказать надо было! Обрадовать!
– Не горячись, Витя, остынь... Ну сказали бы, а дальше что?
– Попросить в десятом батальоне сани, посадить на них Полину Ивановну с дочкой - и прямо к нам!
– Не очень-то прямо мы с тобой шли! А бандеровцы? А полицаи? А метель начнется?.. Нет, я все делаю, как политрук приказал... Ты уж моей линии держись, это тоже приказано.
– Я и то держусь.
– Вот все у нас и в порядочке! Теперь только поскорее бы в роту вернуться, доложить.
О результатах миссии Андрея Зозули и его напарника узнали в роте сначала лишь три человека - комбат, комиссар и политрук Вохмяков. Они сразу же начали совещаться, как быть дальше.