Последняя Золушка

Хайд Адель

— Не советую, — спокойно сказал принц Гарольд, ловко перехватив туфельку в прыжке. — Мало ли, вдруг потом пригодится.

Он бережно передал туфельку Диане. Та села, надела, и туфелька подошла Диане без всяких усилий, засверкав на изящной ножке.

В зале снова все восторженно замолчали. А потом как будто бы одновременно ко всем вернулась память, и все вдруг вспомнили. Все, кто был на балу.

— Это она! — кричал принц. — Это же ты! Принцесса из волшебного леса!

Диана только вздохнула.

Герцог Александр Берг медленно подошёл и достал

из кармана старую растоптанную туфлю, ту, что она потеряла ночью, когда убегала в исчезающем платье.

— Это была ты? — спросил он. — Всё это время это была ты?

Диана посмотрела на него, потом перевела взгляд на туфельку. И, не говоря ни слова, взяла туфлю и надела. И в тот же миг что-то звякнуло и сверкнуло, и на ножках Дианы засияли две хрустальных туфельки.

— Прости, — прошептал герцог и вдруг потянулся к ней.

Диана смотрела на его губы, но что-то в ней не могло сейчас принять этот момент, хотя, скорее всего, это именно он и был — момент, про который говорила ей ведьма.

Диана отстранилась и произнесла с лёгким укором:

— Поздно.

И, не оборачиваясь, пошла прочь.

Походка её было ровной, потому что Диана победила. Она добилась справедливости, добилась того, что все вспомнили, и даже он. И теперь у Дианы обе туфельки были одного размера, но сердце её плакало, потому что ни платье, ни туфельки не гарантировали ей счастья.

Глава 31

На рынке стояло тихое весеннее утро, свежее, немного прохладное, ароматное и по-домашнему шумное. Люди сновали между прилавками, обсуждали свежие новости, погоду, соседей и, конечно же, вчерашнее происшествие в парке, на котором принц Гарольд спасал кексы. Настроение у всех было отличное.

Диана тоже была на рынке и стояла возле прилавка мадам Маффин. Она держала в руках бумажный пакет с пирожками, как и всегда, свежими, тёплыми — с вишней, с ароматом ванили и сдобы.

— Ах! Диана! — воскликнула мадам Маффин, сияя, как глазурь на булочке. — Нельзя грустить в такой день. Посмотри вокруг, все просто светятся от счастья.

— Я не грущу, просто не выспалась, — улыбнулась Диана. — Вчера сдала последний экзамен.

— Ну, рассказывай: как жизнь?

— Мария переехала, — вздохнула Диана, опираясь на прилавок. — Куда она уехала, никто не знает, она даже Анне не сказала. Просто в один день исчезла и Анну, кстати, с собой не взяла.

— А что Анна?

— Анна... — Диана рассмеялась. — Делает самые красивые зефирки в городе и думает, что никто не знает, что это она. И за ней теперь ухаживает сам принц Гарольд. — Диана сделала большие глаза и, понизив голос, произнесла: — Принц каждый день присылает Анне пирожные, покупая в той кондитерской, куда она их поставляет. Анна злится, но продолжает хранить свою тайну. Пирожные не ест, но коробочки хранит, потому что они подписаны «Для самой лучшей Анны на свете». По-моему, она по-настоящему влюбилась, а не просто так хочет выйти замуж за принца.

— Вот это поворот! — фыркнула мадам

Маффин. — Анна и принц? А как вы с ней живёте? Она по-прежнему бастует и не убирает свою комнату?

— Да. А я продолжаю её воспитывать. — Диана закатила глаза. — И убираться у неё получается всё лучше. Но за её талант кондитера, конечно, можно простить и неважную уборку. Руки у неё просто волшебные.

— Ну надо же. — На лице мадам Маффин было искренне удивление.

— Она продолжает учиться и совершенствоваться, — с любовью произнесла Диана.

Мадам Маффин кивнула одобрительно, но прищурилась, глядя за спину Дианы.

— А у тебя, кажется, гости.

— Что? — Диана обернулась.

И сердце вдруг споткнулось и на миг остановилось, чтобы потом пуститься вскачь.

Александр Берг.

Стоял как ни в чём ни бывало, в простой тёмной куртке, очень серьёзный и… очень красивый.

— Доброе утро, — сказал он, подойдя.

— За пирожками? — с улыбкой уточнила мадам Маффин.

— Если честно, то… нет. — Герцог посмотрел на Диану. — Но пирожки — прекрасный повод встретиться с вами.

Диана, немного растерянная, подняла пакет:

— Хотите пирожок с вишней?

— Вишнёвые — мои любимые, — сказал он. — Не откажусь, если можно.

Диана кивнула и протянула герцогу пакет. Он взял пирожок, откусил. В этот момент вишнёвый сироп из пирожка брызнул, и сладко-кислые капли разлетелись в разные стороны. Одна капля попала Диане на щёку, другая — герцогу прямо на подбородок.

— Опять, — рассмеялась Диана, доставая платок. — С этими пирожками вечно такая история.

Она аккуратно стёрла пятно с его подбородка. Он не шелохнулся, только смотрел, а затем медленно наклонился и губами снял каплю сиропа с её щеки.

Внезапно стало очень тихо, как будто бы кто-то выключил все звуки.

Что-то очень тихо зазвенело, словно струна и… Щёлк — и что-то лопнуло, разлетевшись хрустальными каплями.

Волшебство сработало.

Заклятие, державшее сердце и память герцога, рассыпалось в воздухе, как сухие лепестки. Александр выпрямился, посмотрел на Диану, и в его глазах уже не было сомнений. Там было осознание и чувство, там была любовь.

— Это ты, — прошептал он. — Это всегда была ты.

— Ну наконец-то, — сказала Диана. Вредничать больше не хотелось, и она вложила свою изящную руку в его большую и надёжную.

Он осторожно сжал её пальцы, как будто боялся, что это сон.

Они повернулись и пошли. Ушли, даже не попрощавшись с мадам Маффин, ничего не объясняя и не оглядываясь.

Но это и не было нужно. Всё уже было сказано.

А мадам Маффин смотрела им вслед, и вдруг черты её лица поплыли, и она стала, с одной стороны, старше, а с другой стороны, определить её возраст стало сложнее.

— Они справятся, — сказала она сове, сидящей на жёрдочке над прилавком.

Люди редко смотрят вверх, именно поэтому никто и не заметил, что всё время разговора Юлиус сидел и тоже наблюдал. Вернее, наблюдала ведьма Агнесса, глядя на происходящее глазами фамильяра.