Последствия старых ошибок. Том 2
Шрифт:
Иннеркрайт рычал, огрызался, и возвращаться в Цитадель не хотел. Охотники сумели связать его и завернуть в шкуры, а вот переобуть не догадались, потому пальцы на ногах Энрихе всё-таки обморозил.
— Давай-ка ноги твои посмотрим? — сказал, покивав приветливо, мастер. — Помощи не придётся ли просить у ваших? Не надо бы им совсем знать.
— Что я живой?
— Что ты не ушёл по распадку со своей самкой.
— Я и сам почти поверил уже, что я… — Энрихе ощутил во рту тошнотворную сладость и поморщился.
— Психика принимает черты зверя, но не форма наша, — улыбнулся мастер, осматривая
— Значит, на Геде — я пиратов… голыми руками?.. — с тупым удивлением спросил Энрихе.
Мастер улыбнулся, покачивая головой.
— Ты не думай, что изменённые состояния сознания — это так просто. Отца даже испугал, да? В неконтролируемом трансе ты пока опаснее вашуга. Не ты зверя ведёшь — он тебя, — мастер хихикнул. — А голова — хорошая твоя, да. Трёх хайборов на дураков натравил. И звери сыты, и тебя больше никто не будет искать.
Энрихе опустил ресницы, и перед его внутренним взором возникла беленькая самочка, старательно вылизывающая ему губы и окровавленный подбородок.
Тепло потекло по ноющему телу. Радость весны. Возбуждение и любовь…
Но он заставил себя открыть глаза:
— Я же вижу её, мастер!
— Твоя душа связана теперь надолго с молодым хайбором. Ещё не раз он придёт и будет смотреть на Цитадель. А его щенки — будут и твоими щенками. Так есть. Молодые решат — это ты к Цитадели приходишь. А ты положенное проведёшь во внутренних покоях. Когда контролировать себя начнёшь, то и вернёшься. По осени. В ночь, когда не закрывают ворота от зверя. Не бойся, не заскучаешь. Не один ты у меня такой.
В ноздри Энрихе ударил запах наваристого мясного бульона, и он приподнялся на локтях, вглядываясь в полутьму — кого ещё принесло?
Бульон принёс Игор.
Иннеркрайт вопросительно посмотрел на маленького мастера, и тот кивнул:
— Этот, ага. Только этот умный уже. Ранний он у нас, скучно ему во внутренних коридорах. Да ты догадался, поди, а?
Энрихе вспомнил стальные объятья Игора и кивнул неуверенно.
— Кто зверем владел — телом владеют лучше потом, так это, — улыбнулся мастер Эним. — Бульон пей, ага, с отцом твоим свяжусь, скажу — в горы ты ушёл. Чтобы он не думал лишнего. А ты — пей и спи. Долго тебе теперь. Пальцы-то беречь надо было, вот что.
Мастер засеменил к выходу. Энрихе глотнул бульона и тихо спросил у Игора:
— Скажи, я что, вместе с хайборами жрал потом этих?..
Тайанец смерил его оценивающим взглядом:
— Кто знает. Кровью рвало потом?
Энрихе покачал головой, больше не помня, чем сомневаясь.
— Может, и сдержался. Одежда целая была. Да ты не бойся, кто её не ел, человечину? Думаешь, мясо определяет, что ты есть? Душа определяет, радость её. Дух определяет — силой. Кто из людей над чужой душой издевался — вот тот и есть людоед. Спи, давай. Поправляйся. К морю с тобой пойдём.
Игор забрал пустую чашку и, отвечая на недоуменный взгляд Энрихе, добавил:
— Выход не один из Цитадели. Пройдём под землёй немного, а подальше и выйдем. Кто же из простых решится по весне к морю ходить? Я тебе много чего покажу, выздоравливай только.
Он направился к выходу,
— Скажи, почему меня мастер сразу не брал, а потом вдруг?.. Я же видел, он не хотел меня брать.
— Не хотел. Но изменилось потом многое. Никто такого не ждал. Ты спи.
Энрихе прикрыл глаза и… лизнул шершавым языком подбородок подруги.
Та, увидев, что самец очнулся от своего полудремотного состояния, укусила его и прыгнула вбок.
Дымчатый хайбор бросил последний взгляд в сторону человеческого жилья и, игриво опустив голову, стал подкрадываться к белоснежной самочке.
История тридцать восьмая. Оба маятника
Грана, долина реки Ларица
Из отчёта импл-капитана Пайела
—…только сейчас стало известно, что аналитики Содружества ещё три месяца назад предсказали мятеж в скоплениях Мгаренн и Загшге. Доклад с возможными причинами беспорядков был представлен на закрытом заседании комиссии межсекторной торговли. Оппоненты «синих кресел» предположили, что после свержения диктаторского режима Обсейгера они смогут наладить взаимодействие с новыми правительствами, по крайней мере, на двух планетах…
Ага, предполагали. Читай: кто предполагал, тот и срежиссировал это самое «свержение режима». Гадай теперь — был ли это диктаторский режим?
Время однозначных решений прошло для меня как-то тихо и незаметно.
Лет десять назад я, может, и отметил бы газетное ворчание дэпов, как факт бытия. Но ещё ни разу на моей сознательной памяти мятежи самопроизвольно не возникали. Стоило копнуть слегка, и тут же вылезали уши то экзотианских спецслужб, то наших.
Интерес каждый раз был только один — экономический. Мятежи выбивали определённых игроков из политической раскладки, меняли устоявшиеся торговые пути. Кому это было выгодно — те эту музыку и заказывали.
Сейчас сомнений не вызывало только одно: сержанту, который врубил на весь лагерь новости, я настучу по заплывшему жиром мозгу.
Только новостей моей головной боли с утра и не хватало. Полночи размещали гостей…
Вчера вечером грантсы допилили до нас, наконец, но не захотели входить в лагерь. Расположились рядом и долго кого-то ждали. Или чего-то. Потому что больше никто не прибыл.
Потом меня разбудил Абио. Он отлучался куда-то в своей манере на пару дней, и вот вернулся.
А в три часа ночи явился-таки посланец с просьбой впустить визитеров на территорию лагеря.
Мы их размещали почти до утра.
Ну и не уснул я потом.
Из палатки Дарайи вышел Рос. Морда чёрная. Этот, видно, вообще не ложился.
Неджел, к счастью, был бодр, деятелен и как раз раздобыл у медиков две упаковки отрезвляющих таблеток.
Я поблагодарил его, сунул блистер в нагрудный карман, и задумался. Делегация явно едет, чтобы поговорить с некой имперской группой. А где я им группу возьму? Навигатор ушёл в отказ, Келли улетел в доки. Нету на боевом корабле спецона ни высших чинов, ни боевых орлов, увешенных орденами. У меня лейтенантов всего два, ибо и эти достали.