Последыш. Книги I и II
Шрифт:
— Я польщен, — беззаботно улыбнулся Игорь. — Но думаю, Нестор Изяславович, вы позвали меня совсем не для того, чтобы расточать мне дифирамбы. Тогда, зачем?
— Чтобы объясниться и определиться с нашими планами на будущее. — Ответ прозвучал несколько излишне жестко, но такой уж, видно, человек князь Глинский, что никого не стесняется и привык во всем добиваться своего.
— Нашими? — Бармин не хотел оставлять место для двойного толкования, потому и спросил.
— Непременно.
— Объясните, тогда, зачем мне этот союз? В чем моя выгода? — прямо спросил Бармин.
— В том, чтобы стать графом Менгденом. —
— Но я, кажется, уже граф Менгден. — Игорь, разумеется, догадывался, куда клонит Глинский, но предпочитал не выходить пока из роли.
— Не совсем так, — поправил его князь с легкой улыбкой, появившейся сейчас на его губах.
— А как?
— Не заблуждайтесь, Ингвар, — сказал тогда собеседник, — вы все еще не граф Менгден. Император вернул вам имя и признал вас сыном ваших родителей, и этим ввел в род. Вам теперь, вроде бы, должны передать кое-какие земли, принадлежавшие вашей семье. Разморозили или вскоре разморозят часть банковских счетов. Однако никто не объявлял вас графом Менгденом. За титул вам придется еще побороться.
— С Варварой? — уточнил Игорь.
— Возможно, что с ней, а возможно, и кое с кем другим. Но дело ведь не только в конкретных людях. Вопрос куда сложнее. Вы знаете, например, что при определенных обстоятельствах Император может попросту упразднить графство и клан. Будете Менгденом — средней руки дворянином, но и только.
— Дайте угадаю! — вступил в игру Бармин. — Ваша поддержка может стать в этом деле решающим фактором?
«Если это правда, разумеется», — оговорился Бармин, искусство разводить лохов известно ведь не только жуликам и махинаторам, аристократы им тоже не брезгают.
— Точно так, — подтвердил Глинский. — Женитесь на Дарене, возьмите в семью Варвару, как равного партнера.
«Иными словами, рулить будет она, а на капитанском мостике буду стоять я… Мило!»
— А муж у нее будет Глинский? — спросил он вслух. Ответ был очевиден, но спросить все-таки стоило.
— Не вижу в этом ничего плохого, — пожал плечами князь. — Зато все сразу будут знать, кто стоит за Ингваром и Варварой Менгден.
— То есть, Варвара вернет себе родовое имя, но муж у нее при этом будет носить другую фамилию.
— Именно так.
— Что-то еще? — поинтересовался тогда Игорь.
— Приблизьте к себе Елену, — предложил князь. — Вы же язычник? Чем не вторая жена?
— Две жены из одного дома, не считая Варвару, которая, вообще, ваша приемная дочь.
— Ну, так не женись! — легко согласился Глинский, переходя, между делом, на «ты». — Бери Елену в наложницы, только прежде договор подпиши, что, когда придет время, официально признаешь ее детей.
«Щедро! — покачал Игорь мысленно головой. — Чужими жизнями играет, как не фиг делать! Но именно этим я, возможно, и воспользуюсь. Он умный, но самонадеянный, а я для него темная лошадка, о чем он, на свою беду, даже не подозревает».
— Заманчивая перспектива, — сказал он вслух.
Разумеется, Игорь не собирался сдаваться на милость победителя. Слишком нагло действовал Глинский, слишком беззастенчиво. Но самоуверенность старого прохвоста могла сыграть с ним злую шутку. Несмотря на «слова восхищения», князь не смотрел на Игоря, как на равного ему игрока. Считал недостаточно развитым
«А там или ишак сдохнет, или эмир… Но я точно „дохнуть“ не собираюсь!»
— Заманчивая перспектива, — сказал он вслух, не позволив себе и тени иронии. — Дарена прекрасна, да и Елена красавица… Когда собираетесь объявить о помолвке?
— То есть, ты согласен? — решил все-таки уточнить собеседник.
— Нестор Изяславович, — покачал головой Игорь, — ну, что вы, в самом деле! Возможно, я наивен и не искушен в жизни и политике, но вы же сами сказали, что я не дурак. Мне такую сложную операцию в одиночку не вытянуть. Не на княгиню же Кемскую, в самом деле, рассчитывать?
— Тут ты прав, — согласился Глинский. — А насчет помолвки, то хоть сегодня можем объявить! И повод хороший. Совершеннолетие.
— Сегодня не надо, — возразил Игорь. — Разговоры ненужные пойдут. К тому же, Дарену жалко. Выходить замуж за совершенно незнакомого мужчину… Как-то это не по-людски. Давайте, мы с ней сперва познакомимся поближе. Я к вам буду в гости заезжать, она — вместе с Варварой и Еленой ко мне. Опять же мне с сестрой тоже надо отношения наладить. Елену приручить. Мы же с ней поссорились, если вы не в курсе. А, пока суд да дело, все привыкнут, что я в вашей семье свой, и тогда помолвка будет выглядеть более чем логичной. Да и ко мне люди должны привыкнуть. Я же в Свете новый человек. Надо бы в Новгороде и Ниене показаться, с родичами повидаться… Осмотреться и себя показать.
— Хитришь, зятюшка? — прищурился Глинский.
— Скажете, я неправ? — «Сделал большие глаза» Бармин.
— Прав-то ты, может быть, прав, да только не лежит у меня душа откладывать это дело надолго. Давай, тогда назначим помолвку на 22 сентября [59] .
— А объявим об этом где-нибудь в конце июля, — предложил Игорь. — Мне же еще княгиню Кемскую и других родичей с материнской стороны подготовить надо.
— Тогда, по рукам!
59
22 сентября (по новому стилю, 8–9 сентября — по старому стилю) — Праздник Лады. Славянский праздник. В данном случае, князь Глинский учитывает особый статус Лады — великой богини весенне-летнего плодородия и покровительницы свадеб и брачной жизни.
Вернувшись в бальную залу, Игорь первым делом взглянул на часы. До полуночи оставалась еще масса времени. Три четверти часа, если быть точным. Вера Белевская была в этот момент ангажирована, но, едва он нашел ее взглядом, посмотрела на него в ответ.
«Что ж, ваши намерения тверды, мадам, и это хорошо. А оставшееся время можно посвятить делу».
Делом на данный момент являлась Елена Збаражская, отдыхавшая от танца с бокалом шампанского в руках.
— Разрешите пригласить вас на танец, Елена Николаевна?