Послевкусие: Роман в пяти блюдах
Шрифт:
— Садись сюда, — говорит он, усаживая меня в пластиковое кресло. Затем натягивает латексные перчатки и склоняется над моей рукой.
Во рту стоит металлический привкус крови. Боули протирает мой палец спиртом и внимательно разглядывает порез.
— Ничего себе, глубокий. Обычному человеку пришлось бы швы накладывать, — с серьезным видом сообщает он, нежно держа мою руку в своих руках.
Затем поднимает ее вверх.
— Держи вот так, чтобы кровь остановилась, — говорит он, копаясь в аптечке. — Где тут эластичные бинты?
— Что значит «обычному человеку»? — спрашиваю я.
— Ты
На моей левой ладони виден шрам, который тянется от большого пальца до указательного, и Бо проводит по нему рукой. Затем слегка подтягивает рукав моей рубашки и разглядывает следы ожогов. Это от кипящего молока, которое вылилось мне на руку два дня назад. Боули снимает перчатки, бросает их в мусорное ведро и показывает мне свои руки, тоже покрытые шрамами.
Затем встает и вытирает лицо фартуком.
— Иди домой. Уже полночь, а тебе нельзя мочить палец. Ему нужен покой. Только держи руку вверх, поняла?
Он показывает мне, как нужно держать руку.
— Спасибо, Боули, — говорю я и, встав на цыпочки, целую его в щеку. — Еще увидимся.
— Я всегда здесь. Пока люди будут приходить к нам за едой, я буду готовить.
Глава 29
Встреча, назначенная на десять часов утра, состоится в частных апартаментах отеля «Трамп Сохо», прямо у меня над головой. Я просыпаюсь рано и до половины восьмого валяюсь в постели, довольствуясь гостиничным кофе: я жду, когда можно будет позвонить Хоуп. Я надеюсь, что она пригласит меня на завтрак в мою старую квартиру, но у Хоуп никто не отвечает. Я решаю позавтракать в «Бинери» или в одной из своих любимых кафешек в Вест-Виллидж, но затем меняю решение — я не уверена, что, оказавшись поблизости, смогу удержаться и не заглянуть в «Граппу». Я еще помню ту боль, что причинил мне тайный визит в «Иль винайо», и мне больше этого не нужно. Я заказываю завтрак в номер и сижу в постели, переключая каналы, жуя круассаны и рассыпая крошки на дорогущие простыни фирмы «Фретт» до тех пор, пока не приходит время надеть строгий деловой костюм и подняться наверх.
Как только я выхожу из лифта на одиннадцатом этаже, ко мне подходит высокая блондинка в простом обтягивающем платье и босоножках на каблуках в пять дюймов высотой и толщиной с зубочистку. Блондинка здоровается и проводит меня в указанную гостиную-столовую. Посреди комнаты я вижу большой стол, на котором стоит огромная чаша, сделанная из древесины оливы, наполненная великолепными зелеными яблоками. По углам стола разложены рекламные проспекты фирмы «Эй-И-Эль». У стены на длинном низком столе расставлены сверкающие блюда с крышками, хрустальные бокалы, графины с соками и ведерки с шампанским. Не спрашивая моего согласия, блондинка наливает мне шампанского, после чего, одарив улыбкой мощностью в несколько мегаватт, спрашивает, указывая на соки:
— Желаете «Беллини» или «Мимозу»?
В это время открывается дверь, и в комнату входят трое мужчин. Двоих я не знаю, третий — Джейк. Я как-то не думала, что увижусь здесь с Джейком или — хуже
— Благодарю, — говорю я блондинке, забирая у нее бокал с шампанским и делая большой глоток, — сок не нужен.
— Рад тебя видеть, Мира, — говорит Джейк, протягивая мне руку и стараясь не смотреть в глаза.
Затем он привлекает меня к себе и демонстративно целует в обе щеки. Его губы кажутся мне чужими и какими-то шершавыми. Между нами больше нет внутренней близости. Джейк выглядит постаревшим, усталым и осунувшимся. И одет он совершенно по-новому: узкие брюки из верблюжьей шерсти, дорогая белая рубашка, роскошный кашемировый свитер цвета спелой дыни и дорогие итальянские туфли. Вообще все трое выглядят так, словно только что сошли со страниц модного мужского журнала. Они явно хотят произвести впечатление, особенно Джейк. Правда, у него это не очень получается.
— Мира, знакомься: это Маркус Дрекслер, глава синдиката «Эй-И-Эль», и его партнер Джаспер Хиллард. Маркус, Джаспер, позвольте представить: Мира Ринальди, — говорит Джейк, — моя бывшая жена.
— Мира, рад вас видеть. Благодарю, что пришли, — говорит Маркус, протягивая мне руку.
Он держится весьма непринужденно, словно мы встретились на коктейле. Впрочем, учитывая, что мы пьем шампанское, так оно и есть, даром что сейчас десять часов утра. Когда знакомство заканчивается, Маркус проводит нас в гостиную и предлагает мне сесть.
— Добро пожаловать домой, Мира. Надеюсь, у вас удобный номер?
— Да, все хорошо, — отвечаю я, — благодарю.
— Мы тоже здесь неплохо устроились, — говорит Маркус, обводя рукой комнату. — Разумеется, бухгалтерия Артура Либрана находится в финансовом районе, но с нашими клиентами и потенциальными инвесторами мы предпочитаем встречаться здесь, в более непринужденной и домашней обстановке. Мы полагаем, что приготовление пищи — это, как бы сказать, действо интимное, а каждый ресторан нашей семьи «Ай-Си-Эль» поистине уникален.
Затем Маркус делает знак Джасперу, тот нажимает кнопку, и позади меня тихо опускается экран. Джаспер протягивает мне брошюру на глянцевой бумаге, а также кожаную папку с блокнотом и ручкой, на тот случай, если я захочу сделать какие-нибудь заметки во время демонстрации ролика.
Фильм длится полчаса. Под музыкальное сопровождение мне показывают роскошно снятые интерьеры различных ресторанов синдиката, из которых совсем немногие — например, «Иль винайо» — успели открыться. Основная мысль ролика — все рестораны, вошедшие в синдикат, превратятся в роскошные заведения и будут процветать. Я стараюсь не слишком часто поглядывать на Джейка.
Когда ролик заканчивается, ко мне подходит Джаспер и вновь показывает рекламный проспект, особо подчеркивая различные «концепции», как то: напольные покрытия, резюме шеф-поваров и предполагаемые меню. Все это впечатляет. Здесь явно чувствуется рука настоящих профессионалов, людей, разбирающихся в рынке ресторанов уровня «Граппы», — во всяком случае, с точки зрения логистики.
— Мира, — говорит Маркус, вставая. — Вы не возражаете, если дальнейшее обсуждение мы продолжим за легким завтраком?