Послушник
Шрифт:
Взять с собой Марка? У парня светлая голова и золотые руки, но воин он никудышный. Да и не по-хозяйски это, не дай бог, ранят или убьют. Где же набрать надежных компаньонов? Может, обратиться к шотландцам: вот кто забубенные головушки, вообще ничего не боятся. Пять-шесть ловких ребят могут навести изрядного шороху на том берегу… Я лениво раздумываю над планом вредительской вылазки, тем временем внимательно разглядывая кишащий англичанами берег.
– Ну-ка посмотри сам. – Я сую маленькую подзорную трубу в руки Марка. Подобно мне, оружейных дел мастер притаился за зубцом крепостной стены. В наползающих
– Нехорошо, – назидательно замечаю я. – Если на верхние площадки башен Турели установят пушки, тогда англичане смогут бить по Орлеану прямой наводкой. Башни-то будут повыше городской стены.
Мы некоторое время смотрим друг на друга в упор, одновременно на лица наползает широкая ухмылка.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Марк.
– Где бы нам взять десяток крепких молодцов, чтобы до рассвета незаметно установить «Архиепископа» напротив Турели, – отзываюсь я в тон.
«Архиепископ Турпен» установлен наискось от моста через Луару. Два прошедших дня мы развлекались тем, что обстреливали наведенный англичанами паром. Несколько раз Марку удалось попасть по движущейся мишени, что ползла через реку, перевозя воинов. Лучшим выстрелом мы единогласно признали тот, которым кроме людей ухитрились снести в воду переправляемую пушку, та только задорно булькнула. Искать ее на песчаном дне среди заносов – пустое дело!
Краем уха слышал, что великие люди потому и велики, что много успевают. Отказывают себе в жизненных удовольствиях, спят урывками, посвящая все время только работе. В ночь на пятнадцатое мая мы с Марком вообще не спали, только к двум часам ночи закончив перетаскивать нашего малыша. Едва отпустили помогавших нам воинов, как в голову Марку пришла не менее светлая идея: создать напротив Турели пушечную батарею. Но кто бы позволил нам снять со стен осажденного города хоть одно артиллерийское орудие?
Мама недаром называла себя авантюристкой, вы бы удивились, сколько всего может натворить один маленький смышленый библиотекарь! Часть ее генов явно передалась мне, и чего только я не подался в пираты? Прямо среди ночи я поднял командующего обороной Орлеана графа Дюнуа. Пока «Орлеанский бастард» разобрался в том, что происходит, пока выделил личного адъютанта с письменным приказом… в общем, установить еще две пушки мы успели перед самым рассветом.
В восемь утра, когда британские саперы и каменщики давно должны были приступить к работе, в Турели царило странное безмолвие. Лишь унылые крики речных чаек, стаи которых со всех сторон облепили форт, оживляли пейзаж.
– В чем дело? – наконец прорычал сквозь зубы Марк. – Они узнали о нашем плане? Но как это возможно?
– Черт его знает, – отозвался я, – сам ничего не пойму. У них, конечно, имеются шпионы в Орлеане, но… Нет, все равно не ясно. Может быть, у англичан сегодня какой-нибудь праздник?
Незаметно для себя я задремал. Весеннее солнце припекало так ласково, мерно плескала широкая спокойная река, печально гомонили чайки. Ближе к полудню, судя по вставшему над головой солнцу, Марк
– Не дергайся, – тихим голосом приказал он, – посмотри сам.
Я приложил к глазу подзорную трубу, минут пять рассматривал ожившую Турель, по которой без видимого дела слонялись англичане, так же тихо спросил:
– Что ты сам думаешь?
– Часа два назад в форте появилось десятка полтора лучников, расселись так, что их не видно, но держат под прицелом нашу башню и прилегающие стены. Я приказал всем скрыться с виду, сейчас в башне только мы с тобой. Час назад подошел еще десяток арбалетчиков, а пажи занесли на самый верх левой башни стулья и стол, расстелили ковры по полу. Веди себя очень осторожно, сейчас за нашей башней внимательно наблюдает куча народу.
Я тряхнул головой, сон как рукой сняло, а сердце забило в бубен грудной клетки, нагнетая кровь в мышцы, готовя к бою.
– Нет, – шепнул я неверяще, – не может быть, чтобы Господь сделал нам такой подарок!
– Может! – убежденно отозвался Марк. – Кому же, как не нам? Скоро на левую башню пожалует крупная рыба!
В полном безмолвии прошла еще пара часов, а затем форт Турель до краев наполнился англичанами. Судя по дорогим доспехам, вычурным шлемам с колышущимися поверх перьями экзотических птиц, расшитым золотом и серебром плащам с дворянскими гербами – это рыцари, и не из простых!
– Как ты думаешь, порох отсырел? – враз осипшим голосом полюбопытствовал Марк, по бледному лицу потекли капли пота.
– Не знаю, – так же негромко откликнулся я, – но перезарядить пушки нам уже не дадут.
Все произошло практически мгновенно. Как только на вершине левой башни появились люди в роскошных доспехах и с властными движениями, мы как черти из коробочки выскочили из-за каменных зубцов и кинулись к пушкам с зажженными фитилями в руках. Расстояние в триста метров арбалетный болт проделывает меньше чем за секунду, тяжелая стрела из длинного английского лука летит чуть медленнее. Три арбалетных болта как тараном саданули в тяжелый панцирь. Выронив горящий фитиль, я пушинкой отлетел назад, больно ударившись затылком.
Грохнул пушечный выстрел, окутав площадку густым пороховым дымом и заглушив непрерывный шелест тяжелых стрел, что взбесившимся водопадом пролились сверху. Прикрываясь длинным щитом, я пополз к стонущему от боли Марку. Арбалетный болт насквозь пробил ему плечо, к счастью, раненый бретонец рухнул на месте, оказавшись под защитой одного из каменных зубцов башни. Как я выволок его из-под обстрела – это отдельная песня, а может быть, даже сага, ведь после пушечного выстрела английские стрелки будто взбесились!
В тот день Марк успел выстрелить лишь из «Архиепископа Турпена». По счастливой случайности чугунное ядро ударило в каменную стену захваченного англичанами форта, задев длинный металлический штырь. Тот, выгнувшись от удара, самым концом зацепил голову «мясника» Солсбери, начисто снеся графу половину лица. Лучший английский полководец, проводивший рекогносцировку перед решительным штурмом, скончался через неделю, так и не придя в сознание. Командование принял младший брат графа, лейтенант Уильям де Ла Пол, герцог Суффолкский.