Послушник
Шрифт:
– Кто вы, достойный рыцарь? Я вас не знаю, – голос королевы ровен, в глазах таится легкая улыбка.
– Ваш новый врач Робер де Могуле, моя госпожа, – представляюсь я. – Нам пора. Куда вы хотели бы направиться?
– Как куда? Разумеется, в Мюнхен!
Город Мюнхен – столица герцогства Баварского, родины Изабеллы. Номинально герцогство входит в состав Священной Римской Империи германской нации, но на деле герцог Людовик – независимый властитель. Хочет – объявляет войну соседним государствам, не хочет – не объявляет. Герцогство Баварское – самое мощное из союзных стран, составляющих Империю, и любимой сестре Изабелле
Семья Виттельсбахов вот уже триста лет правит герцогством, за это время в сопредельных государствах сменилась не одна правящая династия. Пусть короли и императоры меняются как картинки в калейдоскопе, власть герцогов Баварских не поколебать никому. Крепкие стены и гордые башни богатых городов гордо возносятся к небу. Отважные воины, умелые ремесленники и сытые крестьяне в изобилии населяют страну. От души надеюсь, что так и будет продолжаться по меньшей мере еще лет триста.
До Мюнхена мы добрались почти без приключений. Пока наемники, разделенные на три отряда, уводили погоню в расходящихся направлениях, мы с королевой в загодя нанятой лодке спустились по местной речке к ожидающей нас повозке. Я обратился мелким дворянином, путешествующим по неким делам, королева – моей женой. Пришлось сделать крюк до Амьена, зато на севере нас так и не догадались искать. Ну а затем добраться до Мюнхена было уже делом техники. Признаться честно, мне здесь очень нравится. Герцогский дворец прекрасен, воздух чист и свеж, в просторном парке, наполненном светом и ароматом цветов, поют птицы, а главное – нет войны.
На пару минут я невольно задерживаюсь в фехтовальном зале. Невысокий юноша в белых доспехах рубится секирой сразу с двумя воинами, каждый на полголовы выше и вдвое шире в плечах. Воины нападают то по очереди, то вместе, но юноша, похоже, предугадывает каждое их движение. Он лишь и кажется тут реальным, аж бурлит от переполняющей его энергии.
– Ох, довольно, – выставляет руку один из воинов, предусмотрительно отскочив назад.
– И это после целого дня скачки на лошади! – восклицает другой.
Юноша довольно смеется, скинув шлем в руки подскочившему оруженосцу, пружинисто поворачивается ко мне. В первый момент я понимаю лишь, что это – девушка. Смеющиеся зеленые глаза ловят мой взгляд, затягивают куда-то вглубь, я невольно дергаюсь назад. Кем бы ни была эта девушка, похоже, что она колдунья.
– Кто это? – шепчу я.
Цепко хватаю за плечо пробегающего слугу, легонько стискиваю. Тот тонко вскрикивает от боли, пойманной птицей рвется, высвобождая руку. Спохватившись, я ослабляю хватку. Лакей ловит мой взгляд, сухие губы трогает легкая улыбка.
– Это Клод, воспитанница герцога.
– Клод, – шепчу я в восторге, – какое чудесное имя.
Слуга скептически смотрит на меня, незаметно вздыхает, привычным жестом пряча серебряную монету.
– Вы, конечно, не захотите выслушать совет пожившего человека? – помолчав, уточняет он.
Я гляжу вопросительно.
– Забудьте ее. По этой девушке сохнут во всех германских королевствах.
Он давно исчез, а я все стою, тупо уставившись в коридор, куда упорхнуло волшебное видение.
– Забыть? – по буквам повторяю я, затем улыбаюсь. – Никогда!
В следующий раз я увидел девушку лишь через пару месяцев, мельком. Королева вела бурную переписку с сыном и оставшимися во Франции друзьями, не всегда письма можно было доверить обычным курьерам. Случилось мне выполнить и пару заданий посложнее, но об этом в свое время. Чем больше я приглядываюсь к Изабелле Баварской, тем больше понимаю, что слухи
Можно по-разному относиться к стареющей королеве, проклинать или превозносить. Учтите одно: все неудачные для Франции международные договоры подписывались вовсе не Изабеллой, а безумным королем, ее супругом. По удивительному совпадению, всякий раз в момент подписания царственная чета «гостила» либо у герцога Бургундского, либо у английского короля. Кто там сказал, что жизнь монарха священна для его собрата по трону? Это что, шутка?
Меньше чем за четверть века у короля Франции убили родных братьев герцога Людовика Орлеанского и герцога Жана Бургундского, отравили двух старших сыновей и пытались убить младшего. Самого Карла VI настойчиво пытались убить, сжечь и отравить, в конце концов в ходе объявленной на него охоты бедолага сошел с ума. Короля Англии Генриха V Завоевателя отравили при первом намеке на то, что он сможет возглавить оба королевства.
В ходе войны сотнями гибла всякая мелочь вроде графов, баронов, архиепископов и епископов. Простого рыцарства счет шел на многие тысячи, обычный же народ никто при таких катаклизмах не считал, не считает и, поверьте на слово, считать никогда не будет. Сколько там погибло в конце двадцатого века в межэтническом конфликте на озере Чад, полтора миллиона негров или все-таки два? Так и не удосужились хоть на пальцах прикинуть? А я что говорил!
Так вот, могла ли в тех условиях слабая женщина препираться с гостеприимными хозяевами или ей следовало соглашаться? Вы стояли бы на своем, но Изабелла-то женщина! Понятно, такая красавица – величайшая драгоценность, никто не стал бы пытать ее или сечь плетьми. Но мало ли способов унизить гордую и красивую?
А что касается многочисленных любовников, то какое кому дело? Вам что, завидно? Пусть всяк живет, как хочет, Бог рассудит всех. Слишком часто в истории человечества тех, кого вчера превозносили, завтра топчут ногами, а послезавтра вновь водружают на пьедестал. Не судите.
И вот еще любопытный штрих: ни в одном из с треском проигранных сражений не участвовала королевская чета. В чем вина Изабеллы, если полководцы французов все как один оказались напыщенными болванами, сотню лет подряд признающими всего один вид боевых действий: лобовую атаку? Когда армия сильна и победоносна, королю нет нужды вести с врагами заведомо провальные переговоры. Удобно же французскому дворянству валить всю вину на королеву, с пафосом восклицая:
– Да, нас опять разгромили, мы воевать совсем не умеем! Поэтому поезжай к англичанам с бургундцами и договорись, что будто бы мы выиграли, или хотя бы вничью… Как так не получается? Да ты плохая королева, ведьма, изменница и интриганка!
Хватит горлопанить. Пока не стало слишком поздно, надо засучить рукава, разгрести то, что наворотили за последнее столетие. Понятие «точка невозврата» существует не только для техники; вся Франция словно замерла в неустойчивом равновесии. Чуть толкни – обрушится окончательно, подставь плечо – выпрямится, воспрянет навсегда.
И все чаще мелькает мысль, что спасти нас может только чудо. Да где же та предсказанная спасительница? Или я попал в мир, где Жанны д’Арк не будет, туда, где Франция обречена пасть? Врешь, не сдамся, буду бороться до последнего! Вот потому я без устали шныряю по всей стране, от Слейса до Ла-Рошели, от Бреста и до Гренобля, выполняя различные поручения. Успокойтесь, никаких убийств, чистая политика, для физического устранения неугодных используют совсем других специалистов.