Посмертно. Нож в рукаве
Шрифт:
— Конечно, — пробормотала девушка. — Если поможете добраться до дома, я угощу вас настоящим ужином.
— Приглашаете меня в дом?! — изумился черный.
Даша помнила, что с приглашениями в дом мирных дарков дело обстоит не очень просто. Какие-то там обычаи и церемонии. Может, с полудикими еще сложнее? Впрочем, в дом приглашать гостей она все равно не имеет права.
— Извините, дом мне не принадлежит. Но я уверена, что могу вас пригласить на ужин. Ужин хороший, с тушеной рыбой.
— С рыбой? — неуверенно переспросил черный. — Давайте я вам просто так помогу. Без рыбы. Мне и помидоров
— Западный угол. Чуть ближе к центру от площади Двух Колодцев.
— Тогда лучше вдоль канала пойдем. Стража не прицепится. А если кто плохие появятся, я скажу, спрятаться успеем.
Бок и затылок болели страшно. Даша брела, опираясь о голову дарка. О широкое темя держаться оказалось куда удобнее, чем о низкое плечо. Черный полукровка не возражал. Деловито советовал, куда ступить в особенно темных местах, на подъемах тактично подпихивал неуклюжую девушку сзади. Несколько раз предлагал посидеть на корточках в укромном месте, дабы пропустить нежелательных прохожих. Даша слушалась, соображать самой сил не было. Временами черный что-нибудь принимался рассказывать — вероятно, для моральной поддержки. Девушка действительно едва держалась на ногах. У рынка дарк признался, что дальше дороги не знает. Выяснилось, что в Каннуте он живет не очень долго. Рыночную площадь, где под фонарем, как всегда, торчала стража, пришлось обходить.
Когда дотащились до родной улочки, Даша уже и не понимала, как держится на ногах. Впереди показалась высокая фигура. Судя по неловко согнутой толстой белой руке, это была Эле. От облегчения Даша захлюпала носом.
— Ты где пропала? — издалека начала хозяйка. — Уже ночь глубокая… — Тут Эле разглядела черную фигуру рядом с Дашей и выдернула из-за пояса дубинку: — Это еще кто?!
Дарк шарахнулся за спину Даши, едва не опрокинув девушку.
— Эле, не трогай его! — поспешно загундосила Даша. — Он мне помог. Я ему ужин обещала.
— Какой еще ужин?! — зарычала Эле, рассмотрела лицо подруги и ахнула: — Да что с тобой стряслось-то?
— Меня побили, — пробормотала Даша и начала садиться на землю. Полукровка поспешно уперся ей в тыльную часть, Эле бросила дубинку и обхватила за плечи. Общими усилиями девушку удержали на ногах.
— Живо в дом! — в панике приказала Эле.
Проснулась Даша уже днем. Сквозь щели в стенах пробивалось яркое солнце. Ныл бок, но уже слабее, никакого сравнения со вчерашним. Еще было больно морщиться и шею припекало. Даша потрогала — ага, свежая повязка, — это она еще помнила. Сесть оказалось непросто, девушка заскулила. Чтоб они сдохли — били всего несколько мгновений, а как будто два дня палками лупили. Даша откинула одеяло, полюбовалась на худые, густо усеянные синяками ноги. Выше пострадавшее тело милосердно прикрывала широкая рубаха Эле. Что в боку так болеть может? Почки отбили или печень?
За перегородкой негромко разговаривали. С кем это Эле болтает? Полукровка завтракать остался?
Заглянула Эле:
— Проснулась, ненормальная? Сейчас пить принесу.
Вернулась с большой чашкой яблочного взвара. Пить и правда хотелось. Даша присосалась, втягивая прохладный кисловатый компот. Разбитые губы болели, но можно терпеть. Все можно терпеть. Все что угодно…
За
— Этот откуда? — пробормотала Даша.
— Я позвала, — сухо сказала Эле. — Нужно же было узнать, что с тобой стряслось?
— На меня у Земляного вала напали…
— Полукровка рассказал, — буркнул Лохматый, разглядывая разукрашенное лицо девушки.
— А где он сам? — спросила Даша, опуская голову. Не хватало еще, чтобы Костяк, гад блудливый, ее распухшим носом любовался.
— Этот дарк ненормальный теперь в хлеву сидит. — Эле фыркнула. — С Вас-Васом разговаривает. Большой любитель кабанов. Вроде тебя. Сроду их близко не видел, теперь не налюбуется. Ты Костяку расскажи, что с тобой случилось, а я пойду с обедом поковыряюсь. Этот полукровка всю нашу рыбу сожрал.
— Он, по-моему, очень голодный был, — смущенно сказала Даша.
— Это уж наверняка. — Хозяйка ухмыльнулась. — От рыбы и костей не осталось. Не волнуйся, на обед я ему полную миску навалю. Если у меня что съедобное выйдет. А ты рассказывай, рассказывай, с какой такой пьяни ты у Земляной стены оказалась?
Даша рассказала. Костяк не перебивал — все, что он думает о дебюте подружки в качестве шпионки, и по глазам было видно. Даша начала злиться. Пришел, сидит как истукан. Чего приперся? По окончании недолгого рассказа Костяк все-таки задал несколько вопросов. В основном интересовался, о чем бандиты между собой разговаривали да как друг друга называли.
— Это не наши. Не городские, — обдумав, категорично заявил Лохматый.
— Это я и без тебя поняла. Они не из Каннута, и дураку понятно. — Даша поморщилась — губа снова лопнула и неприятно сочилась соленым. — Откуда они взялись и куда делись? Собираются ли вернуться? Вдруг они нам дом сожгут? Ты можешь узнать?
— Попробую, — Костяк встал и подтянул ветхие штаны. — Дуракам, значит, все всегда понятно, только рожа у них на головешку похожа? Ну да. Ладно, отлеживайся. Вечером зайду.
Даша хотела сказать, чтобы не вздумал утруждаться, но было слишком обидно. Еще другом назывался. Трахнул, и теперь «рожа на головешку похожа». Ну и проваливай, криминал нечесаный.
Даша пролежала весь день. Лишь раз встала, добралась до отхожего места. На обратном пути завернула в хлев. Полукровка сидел на корточках, смотрел в глаза Вас-Васу. Кабан так же задумчиво разглядывал дарка.
— Умное животное, — сказал полукровка. — Вы себя лучше чувствуете?
— Спасибо. У вас в Холмах разве свиней не разводят? — Даша вынужденно привалилась плечом к хлипкому столбику, поддерживающему крышу.
— Я в Холмах очень давно был, — уклончиво объяснил дарк. — Там в основном коз разводят. Вы не волнуйтесь, я в темноте уйду. Спасибо за рыбу.
— Рада, что вам понравилось. Я не волнуюсь. Вы с хозяйкой поговорите, — Даша смотрела на полукровку с некоторым удивлением. Почему-то при свете дня дарк казался гораздо скромнее размером и более человечным. Только рожица безносая на людскую совершенно не похожа — жутковатая. Даша посмотрела на висящие в углу черные лохмотья.
Вот дура, — он же просто разделся. То не шкура была, а какой-то комбинезончик устрашающий.