Посмертное слово

Грэнджер Энн

Убийцу показала Аманде тетка; они вдвоем сидели в машине у здания суда и ждали, когда выйдут папа и мама.

— Это он! — сказала тетя Дженни.

Аманда увидела рослого, уверенного в себе молодого человека, который начинал обрастать жирком в области талии и подбородка. Бегающие голубые глазки мельком скользнули по их машине и ее обитателям, и она, обладавшая безошибочным детским чутьем на притворство, поняла, что он лжет. Она понимала, что он обманул всех, еще и потому, что Стиви всегда переходил дорогу очень аккуратно, всегда учил ее переходить

только по переходу, нажимать кнопку, ждать, пока загорится зеленый. «Если светофора нет, посмотри направо, потом налево, а потом снова направо…» Прошло много лет, но в ушах Аманды до сих пор звучит детский голосок брата. Она прекрасно запомнила его уроки. Он вел ее через дорогу, крепко держа за руку…

Через неделю после дознания мама подруги взяла Аманду и свою дочь в магазин. Когда они толкали тележку с покупками по стоянке, Аманда вдруг увидела убийцу. Они вышли прямо на него. Мать подруги его не узнала, а он не узнал Аманду. Для него она была обычной девочкой, одной из многих. Он разговаривал с двумя приятелями, стоя у своей машины. У машины с новенькой фарой, хотя на крыле еще виднелась вмятина! У машины, которая убила Стиви. Они смеялись и шутили. У него даже не отобрали права! Правда, в то время она не очень-то много знала о правах, зато сейчас все знает.

Старая боль не ушла. Даже сейчас, вспоминая те события, она невольно сжимается. Ему было абсолютно наплевать на все! Он вышел сухим из воды. Сел в машину и с ревом выехал со стоянки — настоящий хозяин жизни. Тогда Аманда была еще не слишком взрослой, но все же достаточно для того, чтобы подумать: «Если бы я была начальником, если бы я была сотрудницей полиции, как та, что пришла к нам в дом, чтобы рассказать, что случилось, если бы я в тот день сидела на месте судьи, я бы непременно докопалась до истины!»

Она никому этого не говорила, потому что иначе получалось бы, что она пошла в полицию из личных соображений. Тогда она выходила бы ограниченной особой, которая хочет отомстить, зациклена на одном человеке и собирается прищучить его, не важно за что. Поступив в полицию, она не стала искать убийцу брата. Она понимала, что именно так совершаются ошибки.

Ошибок она себе позволить не может. Слишком много народу вокруг, затаив дыхание, ждет, когда же она оступится. Правда, к ним не относился сержант Моррис, который сейчас шел ей навстречу. Вначале Моррис относился к ней с подозрением, но потом они поладили. Они несколько раз работали вместе, после чего зауважали друг друга. Иногда, к ее тайной радости, Моррис обращался с ней как с любимой племянницей. Сержант вроде как гордился ею, защищал ее, иногда волновался за нее и всегда ждал, что у нее все будет хорошо.

Что вовсе не означало, что он с самого начала ожидал от нее успехов. Как раз наоборот. У него была привычка застенчиво кашлять в кулак и бормотать: «Извините, мэм…» — всякий раз, как он считал, что она бежит по неверному следу. Но она, как не по годам развитой ребенок, понимала, что ей придется много тренироваться, чтобы потом

с блеском выдержать экзамен. При Моррисе она не боялась совершить мелкую оплошность — она уже доказала себя в работе. Зато суперинтендент Маркби ее тревожил. Вслух она неосторожно заметила:

— Придется нам поскорее найти орудие убийства!

— Найдем, мэм, — заверил ее Моррис. — Обязательно найдем! Здесь ведь деревня, спрятать вещь почти негде. И деревенские — люди особенные. Никогда ничего не выбрасывают. Настоящие скопидомы! Если нож хороший, его обязательно сохранят. Может, спрячут, но сохранят.

Аманда Крейн надеялась, что сержант Моррис прав.

— Сегодня у нас итальянское блюдо, — заявил Мервин Поллард. — Все в одном. Называется лазанья.

— Мы подождем Маркби, — сказала Уинн.

— А то берите обычный «завтрак пахаря», — продолжал Мервин, не обратив внимания на то, что его перебили. — Еще осталась парочка пирогов с курицей, и сладкого сколько угодно. Абрикосовый пирог с крошкой, мороженое и кое-что новенькое — фирменное.

— Что такое? — спросила Мередит, невольно испытав уважение к владельцу паба.

— Торт «Миссисипская грязь», — сказал Мервин. — Правда, смешное название? Такое старомодное… Там много шоколада.

— Неужели вы все готовите прямо здесь, на кухне? — спросила очарованная Мередит.

— Да нет, куда там! Езжу на оптовый склад, покупаю замороженные полуфабрикаты. Я вернусь и приму заказ, когда придет ваш знакомый.

— Где простые блюда домашней кухни? — спросила Уинн, когда владелец паба, шаркая ногами, отошел от их столика.

— Сейчас мне как-то не хочется думать о домашней кухне, — ответила Мередит, вспомнив кухню в доме Берри. — Надеюсь, Мервин хочет привлечь внимание проезжающих туристов.

— Вы по-прежнему считаете, что видели именно Мервина… там? — нерешительно спросила Уинн.

— Я в этом совершенно уверена. Алан — нет.

Маркби пришел, пока они разговаривали, и сел за стол.

— Что «Алан — нет»? Если ты имеешь в виду, по-прежнему ли я сомневаюсь, будто ты видела сама-знаешь-кого сама-знаешь-где, повторяю: я не умею опознавать человека по силуэту на фоне ночного неба, к тому же с расстояния в сто шагов!

Сидящий за соседним столиком старый завсегдатай, склонившийся над пивной кружкой, вдруг громко объявил:

— Когда я был молодой, в пабах сроду не предлагали никаких разносолов!

— Наверное, тогда подавали пироги с мясом или сосиски в тесте, — заметила Уинн, отвлекшись от тайны ночных похождений Мервина.

— Нет, ничего похожего! На стойке стояла большая банка с соленьями, и все! Да, еще иногда выставляли маринованные яйца.

— Приходится признать, что у оптового склада полуфабрикатов есть и свои положительные стороны! — прошептала Мередит.

— Потом начали продавать чипсы, — продолжал свои воспоминания ветеран. — Не те искусственные, что сейчас готовят. Простые, в синей бумаге, и посыпанные солью.