Посмертные записки Пиквикского клуба
Шрифт:
Не знаю, как это случилось, джентльмены, – да и дядя, бывало, говорил мне, что даже Том Смарт не знал, как это случилось, – но, как бы то ни было, ладонь Тома опустилась на руку вдовы, где и оставалась, пока он разговаривал.
– Сударыня, дорогая моя, – начал Том Смарт – он был мастер любезничать, – сударыня, вы заслуживаете самого превосходного супруга... в этом я уверен.
– Ах, боже мой, сэр! – вскрикнула вдова, да и как ей было не вскрикнуть: такая манера вести разговор была довольно необычной, чтобы не сказать – ошеломляющей, в особенности
– Я презираю лесть, сударыня, – продолжал Том Смарт. – Вы заслуживаете идеального супруга, и кто бы это ни был, он будет счастливейшим человеком.
С этими словами Том невольно перевел взгляд с лица вдовы на окружавшую обстановку.
Вдова была озадачена еще больше и хотела встать. Том нежно пожал ей руку, словно желая удержать, и она осталась сидеть. Мой дядя, джентльмены, говаривал, что вдовы редко бывают пугливы.
– Право же, я вам очень признательна, сэр, за ваше доброе мнение, – усмехнувшись, сказала пригожая хозяйка, – и если я когда-нибудь выйду еще раз замуж...
– Если, – перебил Том Смарт, пронзительно поглядывая на нее уголком левого глаза. – Если...
– Ну, ладно, – сказала вдова и, не выдержав, рассмеялась. – Когда я выйду замуж, надеюсь, муж у меня будет такой, какого вы мне желаете.
– То есть Джинкинс? – вставил Том.
– Ах, боже мой, сэр! – воскликнула вдова.
– О, не говорите мне, я его знаю, – объявил Том.
– Я уверена, что те, кто его знает, ничего дурного о нем сказать не могут, – заметила вдова, задетая таинственным тоном собеседника.
– Гм!.. – отозвался Том Смарт.
Вдова решила, что настало время расплакаться, и поэтому вынула носовой платок и пожелала узнать, имеет ли Том намерение ее оскорбить и считает ли он достойным джентльмена порочить репутацию другого джентльмена за его спиной; почему – если у него есть что сказать – он не скажет ему этого прямо в лицо, как мужчина мужчине, вместо того чтобы пугать бедную, слабую женщину, и так далее.
– Я и ему успею сказать, – ответил Том, – но сначала хочу, чтобы вы меня выслушали.
– Что же это такое? – осведомилась вдова, пристально глядя в лицо Тому.
– Я вас удивлю, – предупредил Том, опуская руку в карман.
– Если вы скажете, что у него нет денег, – перебила вдова, – мне это известно, и вы можете не трудиться.
– Вздор, чепуха, это мелочь, – возразил Том Смарт, – у меня у самого нет денег. Не в этом дело.
– Ах, боже мой, что же это может быть! – воскликнула бедная вдова.
– Не пугайтесь, – сказал Том Смарт.
Он медленно вытащил письмо, развернул его и недоверчиво спросил:
– Визжать не будете?
– Нет, нет! – отвечала вдова. – Покажите мне.
– В обморок не упадете и никаких глупостей делать не будете? – продолжал Том.
– Нет, нет! – поспешно сказала вдова.
– И не побежите расправляться с ним? – добавил Том. – Я сделаю это за вас, а вы поберегите
– Хорошо, хорошо! – перебила вдова. – Покажите.
– Извольте! – сказал Том Смарт и вручил письмо вдове.
Джентльмены, дядя рассказывал, что, по словам Тома Смарта, вопли вдовы, узнавшей содержание письма, могли пронзить каменное сердце. А Том был очень мягкосердечен, и они пронзили его насквозь. Вдова качалась из стороны в сторону и заламывала руки.
– Ох, какие обманщики и негодяи мужчины! – восклицала она.
– Ужасные обманщики, сударыня, но вы не волнуйтесь, дорогая моя, – успокаивал Том Смарт.
– Как мне не волноваться! – вопила вдова. – Никогда не найду я человека, которого могла бы так сильно полюбить!
– О, конечно, найдете, душенька, – отвечал Том Смарт, проливая крупные слезы из жалости к злополучной вдове.
В порыве сострадания он обвил рукою стан вдовы, а вдова, вне себя от горя, сжала ему руку. Потом посмотрела ему в лицо и улыбнулась сквозь слезы. Том наклонился, заглянул ей в глаза и тоже улыбнулся сквозь слезы.
Так никогда и не удалось мне узнать, джентльмены, поцеловал Том вдову в этот знаменательный момент или не поцеловал. Дяде моему он всегда говорил, что не поцеловал, ну, а я все-таки сомневаюсь. Говоря между нами, джентльмены, я склонен думать, что он ее поцеловал.
Как бы там ни было, по полчаса спустя Том вытолкал за дверь очень рослого мужчину, а месяц спустя женился на вдове. Много лет подряд разъезжал он по округе на своей норовистой кобыле, запряженной в двуколку цвета глины, с красными колесами, а потом бросил свое дело и уехал с женой во Францию; старый дом был тогда снесен».
– Разрешите спросить вас, – осведомился любознательный старый джентльмен, – что сталось с креслом?
– Видите ли, – ответил одноглазый агент, – известно только то, что оно сильно трещало в день свадьбы, но Том Смарт так и не мог узнать, трещало оно от удовольствия или от телесной немощи. Впрочем, он склонен был предположить последнее, так как с тех пор кресло не проронило ни слова.
– И этой истории все поверили? – спросил грязнолицый субъект, набивая трубку.
– Все, кроме врагов Тома, – ответил торговый агент. – Одни утверждали, что Том все выдумал; другие говорили, будто он был пьян, и это ему почудилось, и будто он по ошибке взял чужие штаны, но врагам его никто не верил.
– Том настаивал, что все это правда?
– Все до последнего слова.
– А ваш дядя?
– Верил всему.
– Должно быть, славные были ребята – они оба, – заметил грязнолицый.
– Да, что и говорить, – согласился торговый агент, – ребята были очень славные!
ГЛАВА XV,
в которой даются верные, портреты двух выдающихся особ и точное описание парадного завтрака в их доме и владения, каковой парадный завтрак приводит ко встрече со старыми знакомыми и к началу следующей главы