Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
– Ничего себе, мелкий воришка! Вика могла умереть!
– Думаю, все не настолько критично. Скорее всего, Виктория просто не заметила щеколду на двери или еще что-то в этом роде. Преступник не похож на убийцу…
– Но ночью… Он ведь звонил мне и угрожал убить!
– Думаю пустые угрозы, не более. Продолжаем исследовать картину действий. У преступника есть сообщник. Этот сообщник узнал, что ты занимаешься расследованием. Этот сообщник имеет доступ к офису Клюшки и может делать оттуда ночные звонки. Этот сообщник делал фотографии Виктории. Сообщник, а точнее сообщница! –
– Не я! – таким же многозначительным шепотом произнесла я.
– Ты что, правда, не догадалась? – уже с нормальным уровнем громкости, но почему-то с детской обидой в голосе, спросил охранник.
– Ты хочешь сказать, что это Кошка, – в качестве подтверждения своих умственных способностей проговорила я.
– В каком смысле? – реакция оказалась противоположной ожидаемой. Жорик посмотрел на меня, как на абсолютную дуру, – Я хочу сказать, что сообщница Александра – секретарша Николая.
– Ну да, – я изо всех сил старалась сдержать смех, – Я и говорю – Кошка. Это я её так прозвала.
– Почему?
– Увидишь, поймешь, – не терпящим возражений тоном ответила я и принялась мыть посуду, – Просто странно, что у Клюшки под носом творятся такие дела, а он и ведать не ведает…
– Не вижу ничего странного! Он занят своим, ничего кроме этого не замечает…
– Знаешь, – на этот раз я была искренне благодарна Жорику, – Я тоже в этом уверена. И рада, что ты думаешь так же. Мне очень важно понимать, что Николай не виновен. Спасибо, что помогаешь мне остаться при этом мнении. Всё-таки, он друг моей юности…
– А сейчас у тебя уже глубокая старость! – не оценив моих чувств, усмехнулся Жорик, – Меня здесь благодарить абсолютно не за что. Клюшка, похоже, чист. Скорее всего, мы имеем дело с преступниками очень мелкого калибра. Вот если бы речь шла о сумме на порядок большей…
– Считаешь, десять тысяч маленькой суммой? – во мне назревало раздражение, – Часто тебе приходилось с такими суммами в жизни сталкиваться?
– Знаешь, когда я подвергаюсь подобной по серьезности опасности, я прошу больше.
Его слова показались мне пустым пафосом.
– Может преступник гуманист? –решила повредничать я, – Как бы, ни себе, ни людям…
– Скорее всего, у него просто не умещается в голове сумма больше десяти кусков. Или, возможно, все не так просто.
– В смысле?
– Боюсь, что этой десяткой преступник ограничиваться не собирается. Возьмет эти деньги, потом попросит еще… К примеру, заснимет на пленку момент передачи денег и станет угрожать публикацией фото под названием «Силенская подчиняется шантажисту». В общем, Виктории следует быть очень осторожной. За этим тебя, кстати, и наняли. Чтоб никаких личных контактов с шантажистом у Силенской не было.
– А ты на что? – меня возмутила формулировка. Я, между прочим, знала Викторию почти 25 лет и могла рассчитывать на что-то, кроме «за тем тебя и наняли»…
– А я шантажисту в собеседники не гожусь, – этот факт Жорика явно совершенно не расстраивал, – Полом не выдался. У меня ж нет такой женской шкурки…
На этот раз взгляд
– Боюсь, что даже если б была, ты бы всё равно не сгодился для ведения переговоров. Отсутствие дипломатических способностей на лицо, – я тоже позволила себе откровенное хамство, – И, кстати, если ты еще хоть раз дашь мне понять, что привлек меня к этому делу исключительно из-за моей принадлежности к женскому полу, я буду вынуждена отказаться от участия. Привыкла, знаешь ли, что во мне видят личность…
Жорик ошарашено выслушал мой монолог. Ему возможность подобной реакции и в голову не приходила. Видимо, он считал, что женщины для того и существуют, чтоб тешить глаз, и должны относиться к этому, как к профессиональным обязанностям. Я хотела наговорить еще кучу гадостей, но в этот момент заскрипел телефон. Я недоверчиво глянула на аппарат, обычно он пищал очень громко и бодро.
– Охрип, – я нежно погладила аппарат по корпусу, тот продолжал истерически хрипеть.
– Мне просто должны были звонить утром, я убавил громкость звонка, чтоб тебя не будить…
Жорик что-то подкрутил, и телефон снова заверещал звонким и убедительным тоном здорового аппарата.
– Алло!
– Гражданка Кроль?
– У аппарата! – я дико обрадовалась Клюшкиному звонку.
– Есть новости. Жажду созерцать Вас в своих скромных апартаментах.
– Это в офисе, что ль?
– Ну да, в офисе. Я здесь до двух, потом после пяти. Подъезжайте.
– Я буду не одна, – осторожно проговорила я.
– Очень плохо. С кем?
– С коллегой по расследованию, господин Клюшка, – я пыталась вести максимально честную игру. Раз Клюшка не виновен в ограблении Виктории, то незачем приносить ему неприятности. Если у него есть что скрывать от посторонних частных детективов, он в праве заранее знать об их приходе, – Это детектив, которого наняла моя пострадавшая подруга.
Жорик, услышав такое мое откровение, начал зачем-то скакать по кухне, стучать себя кулаком по лбу и корчить странные рожи.
– Тебе плохо? Попей водички! – урезонила я его, прикрыв трубку ладонью, и вернулась к телефонному разговору, – Это ограничит Ваши возможности, господин Клюшка? Качество новостей от этого пострадает?
В разговоре образовалась напряженная пауза. Видимо, Клюшка обдумывал ситуацию.
– А он наш? – спросил Николай, наконец.
На этот раз пауза образовалась из-за меня. Со снисходительной полуулыбкой я рассматривала Жорика, нервно протыкающего салфетку карандашом. Надо же, еще и обидчивый…
– Наш, господин Клюшка, стопроцентно наш. Никаких других желаний, кроме как оградить мою подругу от неприятностей, он в отношении вас испытывать не станет.
– Я понимаю, – Клюшка расслабился и решил пошутить, – В Вашем присутствии ни один здоровый мужчина не сможет испытывать никакие желания в отношении меня…
– Гм… А если я отлучусь?
– Впрочем, и без Вашего присутствия тоже, – ловко выкрутившись, закончил фразу Клюшка, – Что ж, подъезжайте.
Я положила трубку и оттащила телефон в коридор. Жорик демонстративно молчал.