Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
– Девочки, а что, кто-то еще спит? Чего мы шепчем? – я поспешила перевести разговор на другую тему, дабы моей любимице не влетело.
– Ну, – Дашка серьезно заглянула мне в лицо своими лучистыми голубыми глазенками, продолжая шептать, – Шепчем…Видимо, чтобы не спугнуть утро…
Мне вдруг сразу стало как-то тепло. Я обожала Дарью за подобные высказывания.
– Хватит болтовни! – Виктория первая заговорила в полный голос. Иногда меня поражало, как она может так легко перевоплощаться. Сейчас она отлично справлялась с ролью строгой матери, – Чего ты не спишь!?
– Тебя дожидаюсь! – Дашка манерно прищурилась,
– Марш мыть руки! – Вика едва сдержала естественную улыбку. Иногда мне становилось жалко подругу: наверное, невыносимо сложно постоянно контролировать собственные мышцы, истребляя все, не положенные по статусу, выражения лица.
– Ты не думай, – обратилась Вика ко мне, когда мы прошли, наконец, в комнату, – Дарья меня вовсе не дожидалась. Она только что проснулась. Татьяна в шесть утра на базар уходила и её разбудила. А то выходит, будто это чадо меня чуть ли не всю ночь ждало…
Татьяной звали домработницу Силенских.
– Я и не думаю, – поспешила согласиться я, зная, что малое количество времени, уделяемое общению с ребенком, является для Виктории больным вопросом. Я опустилась в мягкое кресло и почувствовала, что засыпаю, – Вик, ты кофе обещала…
– Еще одна ноющая! – тяжело вздохнула Виктория и отправилась в кухню. Отсутствие домработницы явно тяготило её, посему процесс приготовления кофе мог слегка затянуться. Это давало мне хотя бы десять минут на обдумывание происходящего. "Итак, Виктория Силенская умудрилась…" – монотонно забубнил Здравый Смысл.
– Катюш! Расскажи про журналистику! – Дашка с разбегу забралась ко мне на колени.
– Ой, – я не собиралась смиряться с отсутствием у меня возможности сосредоточиться, – Даш, давай в другой раз, а?
– Не-а, – вообще-то наша Дарья всегда была очень послушной и хорошей девочкой. Просто я, видимо, считалась для неё настолько "своей", что переносить правила приличного поведения на общение со мной ей в голову не приходило, – Расскажи про журналистику!
В раннем детстве Дарья попала под мое пагубное влияние. Ввиду того, что до покупки квартиры в центре Виктория Силенская жила со мной на одной лестничной площадке, Даша и моя сестрица массу времени провели в одном манеже. Естественно, я возилась с ней не меньше, чем со своей Настасьей. Конечно же, забавы ради, я таскала девчонок с собой в редакцию, в офисы к заказчикам и в прочие совершенно неприличные места. Моя мама, смеясь, называла их тогда "начинающими секьюрити". С тех пор и у Дарьи и у моей сестры появилась мечта – заняться журналистикой. И я, и моя мама, и Виктория в тайне надеялись, что в более зрелом возрасте девочки изменят свой выбор. "Минимум экономистом, как мама. Но лучше все-таки, как папа, уметь что-то делать!”– передразнивала мамины нотации Сестрица-Настасья, прозванная мною так за проявившийся однажды и внезапно кроткий нрав.
– Расскажи про журналистику! – не отставала Дарья.
– Я ж тебе миллион раз уже рассказывала!
– А мне так приятно тебя еще послушать! Ты так хорошо говоришь! – Дашка всегда умела добиваться своего. В любой другой ситуации я расплылась бы и пошла у неё на поводу. Но не сейчас.
– Нет, солнышко, я сегодня слишком устала, дабы говорить о работе!
– Солнышко?! – Дарья всегда чутко реагировала на фальшь, –
– Дашенька, я не хотела тебя обидеть. В слове "солнышко" нет ничего неприятного.
– Так называют маленьких, – Дашка надула губки, потом опять засияла и без всякого перехода радостно сообщила, – А я вчера свое первое интервью давала!
– Похвально, – пришлось все-таки поддерживать беседу, – Кому же, если не секрет?
– Да, был тут один. Меня тоже всё "солнышко" и "заинька" называл. Я ему говорю: "Что это вы со мной так сюсюкаетесь?". А он: "Я просто не привык общаться с маленькими. Называю, как принято". Но ведь я же уже не маленькая?!?!
– Какой еще "один"?! Кто называет?! Почему называет?! – в один голос заверещали мы с уже вернувшейся Викторией.
– Так и знала, что тебе про него лучше не рассказывать, – Дарья глянула на побледневшую мать и развела руками, – Ну что ты будешь делать!? – это она уже мне, – Стоит в моей жизни хоть чему-то произойти, как она вся покрывается пятнами от ужаса. Слабая нервная организация!
Виктория мельком глянула в зеркало, успокоилась, не обнаружив никаких пятен, и начала допрос.
– Так, барышня! Вы мне тут морали не читайте и глазки не закатывайте. Радоваться надо, что хоть кто-то за вас переживает и хоть кому-то есть до вас дело. Рассказывай!
– Ну… – Дарье явно льстило наше напряженное внимание, – Он настоящий журналист, – Дашка мечтательно вздохнула и закатила глазки, – И джентльмен, потому что купил мне шоколадку. И еще философ! Правда, я для него еще явно маленькая…
Наткнувшись на наши с Викой недоверчивые физиономии, Даша метнулась в коридор, где извлекла из школьной сумки аккуратную ученическую тетрадку.
– Вот, я записала, как он говорил: "Нас, репортеров, все ненавидят. Корят за "вынюхивание" и "копание в грязном белье". Между тем, нет на Земле дееспособного цивилизованного человека, который бы не поглощал с удовольствием продукт наших трудов." Согласитесь, глубокая и философская мысль?
– Он такое говорил?!?! – поразилась я. Дело в том, что услышанная только что тирада была придумана мною пару месяцев назад. Придумана и даже опубликована в нашем журнале. Дарьин знакомый явно занимался плагиатом.
– Почему ты записываешь высказывания каких-то сумасшедших с обратной стороны тетрадки по русскому языку?! У тебя что, нехватка бумаги?! – Виктории рассказанное дочерью не понравилось в другом плане.
– Я согласилась отвечать на его вопросы, только когда он специально под запись повторил мне еще раз эту фразу. Уж больно она мне понравилась. Возьму эпиграфом к сочинению "Кем я хочу быть", – Даша игнорировала вопросы матери, обращаясь только ко мне.
– Даша, а где ты его вообще взяла? – мне начинала дико не нравиться вся эта история.
– Он подошел ко мне вчера на большой перемене, спросил, я ли Дарья Силенская, и можно ли задать мне несколько вопросов, – блаженная улыбка Дарьи не оставляла сомнений, что ребенок был покорен, – Он объяснил, что работает журналистом…
– И ты мне ничего не рассказывала!?!? – взвыла Виктория. Я жестом попросила её замолчать и позволить мне продолжить расспросы.
– Я, естественно, спросила, с какого он канала. Оказалось, из газеты. Но я не очень расстроилась. Тем более что он тут же рассказал мне много интересного про газетчиков.