Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
– Катерина, конечно, предупреждала меня, что ты настроена негативно, – смеялся Шурик, – Но, чтоб настолько!
– Ой, я и сама не знаю, как такое получилось, – Виктория по-бабьи оперла подбородок на ладонь свободной руки и не сводила с Шурика улыбающихся глаз, – Я и не думала, что нажму курок. Просто Катерина так закричала… Я испугалась, и пальцы сами сжались.
– Понятно! – я тут же оживилась, – Опять я во всем виновата!
– Ну что ты! – хором сообщили мне Шурик и Виктория, – Совсем нет! Ты – молодец! Ты доказала свою верность…
– Да, – хмыкнула
– Александр рассказал мне всё, пока вы ждали на лестнице, – Виктория подняла глаза на меня, – Представляю, в какой ты оказалась ситуации. С одной стороны – лучшая подруга. С другой – бывший муж и лучший друг… Я бы на твоем месте совсем с ума сошла бы. То есть странно, конечно, что ты решила прятаться в шкафу. Но, с другой стороны, возможно в этой ситуации тебе ничего и не оставалась, кроме как подстраховывать наш разговор.
– Как оказалось, не зря страховала, – быстро вмешался Шурик, показывая на своё плечо.
Я удивленно глянула на раненого.
– Я объяснил, что ты ничего не говорила Виктории о моей невиновности, опасаясь, что она не сможет поверить тебе без веских доказательств, – разъяснил Шурик, – Рассказал, как мы решили искать преступника своими силами, чтобы доказать мою невиновность.
– Главное, что ты рассказал, почему не звонил так долго! –Виктория улыбалась, глядя на Шурика, и во взгляде её сквозила откровенная нежность, – Визитка в букете с подснежниками! Надо же!
Неожиданно для себя я вдруг поняла, что мне приятно смотреть на эту пару. От них исходило почти физически ощутимое тепло. Жесты, слова, взгляды, – всё было обращено у них друг на друга и делалось друг для друга. Каждый сантиметр между ними и в радиусе метра вокруг был пропитан какой-то странной, щемящей радостью. Мне хотелось что-то говорить Шурику, что-то желать. Трясти Викторию за руку, с чем-то поздравлять. И закрывать глаза, пряча от друзей слёзы. А еще хотелось молить Бога, чтоб сохранил эту хрупкую гармонию, образовавшуюся вдруг между всеми нами. Но я боялась показаться навязчивой и лишь молча улыбалась.
Итак, вопреки всему, после встречи Вики и Шурика, а в особенности после благополучного их примирения, я почувствовала себя значительно легче. Всё-таки хорошо, когда близкие тебе люди счастливы. Приятно, когда любящие сердца встречаются и начинают биться в унисон. Это оставляет надежду, что мир наш еще не совсем скатился в бездну безразличия. Дарует уверенность в повсеместной победе добра и справедливости. Заставляет серые будни размыкать свои душные объятия. И наполняет мир светлой верой в сказку. Кроме того, это избавляет меня от изнурительной обязанности по два раза на день таскать Шурику в больницу еду. В общем, выпьем за любовь!
– Пойдем, горюшко, – Жорик уверенно взял меня за плечи и слегка подтолкнул к выходу из палаты.
Я даже забыла обидеться на подобное обращение.
– Погодите, – Шурик вдруг перешел на деловой тон, – Георгий, ты так ничего и не рассказал о шантажисте.
По лицу Жорика на миг пробежала тень растерянности.
– А что рассказывать? –
Мы с Викой тут же вспомнили, как опер попросил закрыть кабинет на ключ и понимающе закивали.
– А шантажист?
– Бежал, – развел руками опер, – Ныне вне зоны досягаемости.
– А его сообщник?
– Там же.
Я глядела на него широко раскрытыми глазами. Похоже, я одна из присутствующих понимала, что означают его слова.
– А плёнки с моими фотографиями?! – Виктория аж отпустила руку Шурика от беспокойства.
– В начале расследования, вроде бы, была одна плёнка? – хитро улыбнулся опер, намекая на Викину склонность к преувеличениям.
– Ну, хоть одна! – Вика намеков на свою персону не понимала, – Где она?
– Возможно, завтра принесу, – спокойно ответил опер, – Думаю я знаю, где их достать.
– Подробнее! – потребовала Виктория.
Жорик поморщился.
– Только без истерик, пожалуйста, – он склонил голову на бок и, четко выговаривая слова, произнес, – Подробностей не будет. Я обещал вернуть деньги? Вернул. Также гарантирую, что этими снимками больше никто не попытается воспользоваться для шантажа. Возможно даже, я принесу завтра эту пленку.
– Но Георгий, я же должна знать, кто угрожал моей карьере, – робко начала Виктория.
Я вдруг решила, что личное счастье изменило её в лучшую сторону. Раньше она бы набросилась на Жорика разъяренной фурией, вымогая ответов.
– Он прав, – вмешался Шурик, – У каждого существуют свои профессиональные тайны. Достаточно того, что тебе, Вика, больше ничто не угрожает…
Виктория недовольно насупилась, став вдруг ужасно похожей на собственную дочь. Нахмурилась, но смирилась. Странно, когда я была замужем за Шуриком, моей вспыльчивости это ничуть не мешало.
– Ну вот, – моя вредность решила поддержать Викторию, – Я не согласна! Мы столько всего пережили, что теперь хотим хотя бы понимать из-за чего… Требую объяснений!
– Начинается, – тяжело вздохнул Жорик, – Пойдем, а? Пожалуйста…
Я тяжело вздохнула и направилась к дверям.
– Что-то ты стала подозрительно покладистой, – засмеялся вслед Шурик.
Я обернулась, как от удара, и густо покраснела. Бывший муж хитро подмигнул. Я, показав ему кулак, выскочила за дверь. Еще не хватало, чтобы он меня поддразнивал!
– Господа! – прокричала нам вслед Виктория, – Я вам безмерно благодарна за работу. Не забудьте зайти завтра за окончательными расчетами.
– Поразительно! Виктория сама заговорила о зарплате? – делилась я своим удивлением с опером уже в коридоре, – Видимо, это она раньше злой была, пока у неё велосипеда, точнее Шурика, не было.
– А может, ты просто плохо её знала и неправильно о ней думала? – очень серьезно спросил Жорик.
– Может, – быстро ответила я и отвела глаза.
28. Глава двадцать восьмая, в которой ничего не происходит, но всё становится на свои места.