Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
– Можно подумать, я открыл для себя сейчас что-то новое, – удивился Жорик, – Если бы я решил совсем не уважать тебя, я бы давно уже прекратил всю эту игру. Как видишь, я всё же придерживаюсь мнения, что преступник, он не всегда сволочь и гад. Иногда ему просто надо дать возможность самостоятельно осознать неправильность происходящего, и тогда он сам устранит последствия собственных злодеяний.
– Ты говоришь, как герой какого-нибудь пошлого милицейского романа о добреньких ментах-педагогах, – перебила его я.
– А как мне еще говорить? – резко спросил Жорик, – Я и
– С чем? – я всерьез начала опасаться за психическое здоровье опера.
– Смотри, – Жорик необыкновенно оживился, – В детстве все чистят зубы. Потому что родители и общество сказали, что это полезно. В подростковом возрасте –зубы не чистят. Из чувства противоречия. От желания противопоставить себя общественным догмам. И только потом, в сознательном возрасте, люди делают осознанный выбор. Решают, чистить или не чистить зубы, взвешенно, в зависимости от того, считают ли они это нужным себе на самом деле. Понимаешь?
Я не совсем поняла, почему эту теорию необходимо было доказывать на столь странном примере, но, в целом, была согласна.
– Ну да.
– Так вот, – продолжал опер, – Я нахожусь уже в сознательном возрасте. Не вижу ничего пошлого в поддержании общепринятых истин.
– Я тоже. Продолжай.
– Я практически с первых же событий начал подозревать тебя. Помнишь, я говорил, что сначала влез в это дело, надеясь подловить Клюшку, а потом заинтересовался тобой?
– Так вот что ты имел в виду! А я уж подумала… – я аж подскочила, но тут же взяла себя в руки, – Ладно, я прощу тебе эту дерзость, опер. Продолжай. Итак, я заинтересовала тебя, как потенциальная преступница…
– Ну и как всё остальное тоже! – быстро исправился Жорик.
– Как что, интересно? Хотя да, я отклоняюсь от темы… Не то, чтобы мне мог пригодиться этот опыт… Но, в общем, расскажи на чем я завалилась, интересно же.
– Ой, да на всем, – отмахнулся Жорик, – Всего и не расскажешь.
– А ты попробуй.
– Ну, прежде всего ни в коем случае нельзя шантажировать своих ближайших знакомых. Автоматически попадаешь под подозрение.
– Дальних знакомых обычно шантажировать нечем, – парировала я, – Да и не интересно как-то.
– Смотри, я рассуждал так. Кто знал о походе Виктории в Клуб Знакомств? Все, кто были в Клубе, и ты. Потому что Виктория сама тебе всё рассказала.
– И только из-за этого ты начал меня подозревать?! – возмутилась я.
– Нет. Сначала меня поразило, что ты оказалась на рассвете прямо возле места, куда Санька завез нашу Вику. Изначально я вообще думал, что ты сообщница Саньки.
– Ну, это ты загнул! Просто я в тот вечер делала репортаж для журнала о злачных местах города.
– Об этом я узнал позже. Ты же даже не предупредила своих коллег в редакции, чтобы они не рассказывали, что ты планировала делать материал о Клубе Знакомств.
– Ну да, – я понимающе закивала, – Мне не пришло в голову, что ты будешь расспрашивать редакцию. Так вот, я как раз фотографировала всех входящих в клуб, и вдруг увидела
– Да, основная твоя ошибка – ты начала врать мне про фотоаппарат. Помнишь, принялась кричать, что снимки сделаны мыльницей. Зачем?
– Таких аппаратов не очень много в городе. Ты мог выйти на мою редакцию, а там и на меня… Ладно, признаю, это была ошибка. Учту на будущее.
– Упаси Боже тебя от такого будущего! – возмутился Жорик.
– Шучу. Так вот, увидев обычно крайне консервативную Викторию в подобном месте, я не могла сдержать любопытства. В общем, когда она уселась в такси, где её явно уже ждал какой-то тип, я решила поехать за ними. Перед поворотом на проселочную дорогу я их потеряла. Пока каталась туда-сюда, искала, где же они свернули, оправдываясь мысленно за подобные странные прогулки, наткнулась на Вику. Она всю жизнь мечтала о ярких приключениях, всегда что-то выдумывала, накручивала себя, преувеличивала. Ей так хотелось шантажиста… Ну вот, я его ей и организовала. Первое письмо подбросила в окно. Столько приготовлений было! Я переоделась в маляра, вылезла на карниз, якобы подкрашивая что-то на стене, и закинула письмо в приоткрытую форточку.
– Кстати, еще один твой промах, – тоном школьного учителя остановил меня опер, – Зачем ты рассказала нам про чердак? По-моему, ты единственный человек среди знакомых Силенской, который знает об этом варианте прохода в подъезд Виктории. Это сразу утвердило меня в своих подозрениях.
– Не единственный! – воскликнула я, – Об этом чердаке еще Шурка знает. Я ему рассказывала когда-то. Он же розу тоже в окно подбрасывал, а в подъезд через чердак проникал. Самое обидное, что я, когда первое письмо подкидывала, про чердак и не думала. Я просто как-то видела, как Виктория код на двери чёрного хода набирает. Случайно его запомнила… Так вот. Про письмо и фотографии ты знаешь…
– Тоже масса ошибок, – радостно сообщил опер, – Ты изначально назвала слишком маленькую сумму. А потом, когда я сказал тебе об этом, ты её быстро увеличила. Зачем? Назвалась мелким спекулянтом, так и не скачи никуда, навлекая на себя подозрения! Кроме того, я знал, что Шурик продает свой Форд, и ты ужасно хочешь перекупить машину. То есть, остро нуждаешься в крупной сумме денег…
– Да я, можно сказать, ради Форда на это преступление решилась! Я окончательно согласилась с подбивающим меня поиграть в шантажиста внутренним голосом, когда узнала, что Шурик Форд продал, – я тяжело вздохнула, – До сих пор не понимаю, как этот автомобиль будет жить в чужих руках? Ты просто не представляешь, какая это классная машина!
– Представляю, – ответил Жорик.
– Не важно, – почему-то мне вдруг стало очень нужно выговориться. «Возможно, опер и не поймет меня, и не поверит мне, но, по крайней мере, я хотя бы попробую объясниться», – думала я, – На чем я остановилась? А, вспомнила. И тут объявился ты. Ты спутал мне все планы. Теперь я вынуждена была делать вид, что и вправду ищу шантажиста… Кроме того, тут еще и выяснилось, что мой второй муж тоже почему-то преследует Викторию. В общем, мне пришлось еще и расследовать весь этот маразм.