Пособие по христианскому душепопечению
Шрифт:
Всякий раз, когда пожилой человек заговаривает о дурном обращении с ним, душепопечитель, надо полагать, будет слушать его с сочувствием и вниманием. Однако помните, что некоторые старики не в состоянии мыслить ясно [1061] , и их сообщения о жестоком обращении бывают скорее в мыслях, чем в реальности. Стало быть, благоразумнее было бы обсудить этот вопрос с лицами, ухаживающими за старым человеком, включая его родственников. Жестокое обращение со стариками более вероятно в том случае, когда у них имеются большие запросы, а у лиц, ухаживающих за ними, имеются ограниченные средства или способности для удовлетворения этих нужд.
1061
Частично эти вопросы обсуждаются: Siegfried Кга, Aging Myths: Reversible Causes of Mind and Memory Loss (New York: McGraw–Hill, 1986).
Душепопечение нередко состоит в поддержке старого человека и помощи членам его семьи, которые учатся справляться с возникающими проблемами, проявляя сострадание без насилия. За этим может стоять поиск отдельных лиц или общественных (в том числе и общинных) групп, способных обеспечить эмоциональную
Помощь насильникам. Жертвы насилия, как люди пострадавшие, нередко могут рассчитывать на помощь сострадательного душепопечителя. Насильников же, в отличие от их жертв, склонны осуждать, игнорировать и лишать свободы, оставляя безо всякой помощи. Однако и насильники нуждаются в душепопечении. Мнения по этому вопросу могут расходиться, но некоторые все же считают, что от 35 до 80 процентов насильников (включая и тех, кто совершил изнасилование), оставленные безо всякой психологической помощи, совершают повторные насильственные акты; рецидивы насилия и жестокого обращения значительно менее вероятны у тех, кто получил какую–то психологическую помощь [1062] .
1062
Robert E. Freeman–Longo and Ronald V. Wall, "Changing a Lifetime of Sexual Crime", Psychology Today 20 (March 1986): 58–64.
На очной ставке с жертвами насилия многие насильники отрицают содеянное, пытаются найти оправдание своим действиям или стараются обвинить в насилии жертву или кого–то еще [1063] . По всей видимости, ничего удивительного нет в том факте, что рецидивы насилия уменьшаются, когда насильников задерживают. Реальное применение такой меры как наложение штрафа, тюремное заключение и публичный позор делают возражения менее вероятными и заставляют насильников, по крайней мере, совершивших насилие впервые в жизни, относиться к душепопечению более серьезно [1064] .
1063
Отрицание обсуждается в книге: Martin, Counselingfor Family Violence and Abuse; главы, посвященные работе с насильниками (гл. 5 и 9), представляют собой лучший и, по всей вероятности, уникальный материал из доступных, трактующий данную работу с христианской и психологической перспектив. Другой полезный источник см.: М. Roy, ed., The Abusive Partner: An Analysis of Domestic Battering (New York: Van Nostrand Reinhold, 1982); and Suzanne M. Sgroi, ed., Handbook of Clinical Interventions in Child Sexual Abuse (Lexington, Mass.: D. C. Heath & Co., 1982).
1064
L. W. Sherman and R. A. Berk, "The Specific Deterrent Effects of Arrest for Domestic Assault", American Sociological Review 49 (1984): 261–271.
Душепопечение насильников нередко представляет собой длительный процесс борьбы с гневом подопечного, с низкой самооценкой и недостаточным самообладанием. У многих насильников нет навыков коммуникации, разрешения проблем, поведения в конфликтных ситуациях и совладания со стрессом. Поскольку многие насильники сами в прошлом были жертвами насилия, то нередко важно обратиться к социальным установкам и чувствам неуверенности в себе и уязвимости, выработанным за все время. Некоторые подопечные из числа насильников так и не научились выражать свои чувства социально приемлемым образом, не прибегая к насилию. У некоторых насильников имеются жесткие установки в отношении своей роли мужа или родителя; они считают, что как глава семьи имеют право на все. Другие твердо держатся своих ошибочных убеждений, например, что жертвам нравится жестокое обращение, что жертвы насилия провоцируют его и жестокость является проявлением мужественности, что таким образом настоящий мужчина утверждает свою власть. Подопечный должен бороться с этими и подобными установками и изменить их, если он ставит перед собой цель прекратить насилие. На эту работу потребуется много времени, и лучше всего приступить к ней под руководством опытного душепопечителя.
Хотя индивидуальное душепопечение может принести определенную помощь насильникам, многие научные публикации, посвященные этой теме, указывают на большую эффективность группового душепопечения [1065] . На встречах с другими насильниками, подопечные имеют возможность наблюдать за людьми, которые понимают их, поскольку у них — аналогичные проблемы. В групповом взаимодействии подопечные учатся выражать свои чувства, не прибегая к насилию; здесь они обретают понимание и поддержку; здесь им могут помочь установить необходимые связи, приобрести навыки стресс–контроля и общения. В борьбе с прежними установками иногда стоит воспользоваться помощью жертв насилия. Их приглашают рассказать о последствиях насилия, чтобы насильники увидели, как тяжело жертвы переживают случившееся с ними. Поскольку многим насильникам (кто–то скажет, большинству) недостает навыков общения, необходимых для ответственного поведения в обществе, групповое душепопечение становится уроком жизни без насилия.
1065
См. напр.: Martin, Counselingfor Family Violence and Abuse; Waldo, "Also Victims"; Freeman–Longo and Wall, "Changing a Lifetime of Sexual Crime"; Murray Scher and Mark Stevens, "Men and Violence", Journal of Counseling and Development 65 (March 1987): 351–355; M.Waldo, "Group Treatment for Wife Battering Military Personnel", Journal for Specialists in Group Work II (1986): 132–138.
Насильникам также надлежит научиться прощать не только ближних, но и самих себя. Им нужно осознать, что насилие не является смертным грехом. Бог прощает и помогает тем, кто воистину желает исцелиться и жить так, чтобы не травмировать ближних. Помогать
Нравственные проблемы. Насилие не бывает только физическим. Временами вербальная агрессия, сексуальные оскорбления, проявления расизма, дискриминация пожилых людей (ее часто называют возрастной дискриминацией), гомофобия (чувства страха и ненависти по отношению к гомосексуалистам), атмосфера перманентного страха, своеобразная «дедовщина» в университетских городках, экономическое подавление и другое жестокое обращение, не связанное с применением силы, может быть не менее изматывающим, чем открытые оскорбления [1066] . Например, сексуальные оскорбления сравнивают с капаньем воды. Капля сама по себе почти ничего не значит, и эффект, произведенный ею, незначителен, однако здесь важен фактор времени, так что, согласно пословице, вода камень точит [1067] .
1066
Более подробное обсуждение этой проблемы см.: Е. Santo, Intimate Intrusions (London: Rutledge & Kegan Paul, 1985).
1067
Barbara Chester, "Sexual Harassment: Victim Responses", in Sexual Assault and Abuse, ed. Mary D. Pellauer et al., 164.
Вмешательство душепопечителя в случае действия «капелек» насилия затруднено, но всякий раз, когда мы, душепопечители, сталкиваемся с более или менее явным насилием, перед нами встает два важных нравственных вопроса.
Во–первых, проблема конфиденциальности. Душепопечители обычно уважают право своих подопечных на тайну и не распространяются о тех вопросах, которые поднимаются на сеансах душепопечения. Но как быть, если ваш подопечный подвергается физическому насилию и в дальнейшем риск такого насилия не уменьшается? Как следует реагировать в том случае, когда мы узнаем, что невинные дети страдают от жестокого обращения родителей или других взрослых? Какова ответственность пастора и других душепопечителей, если они видят, что невинной стороне угрожает опасность физического насилия? Надлежит ли в этом случае нарушить конфиденциальность, чтобы не допустить насилия?
Все эти вопросы составляют трудно разрешимую нравственную проблему, хотя некоторые из них как–то решены государством. Если вы, например, живете в Соединенных Штатах Америки, то душепопечители обязаны, по закону, сообщать о возможном жестоком обращении с детьми. Только в некоторых штатах служители церкви освобождаются от этого. Законодательство некоторых штатов обязывает духовенство сообщать о насилии над стариками в семье. Это породило то, что один писатель назвал «дилеммой духовенства» [1068] ; тем же вопросом обеспокоены и сами душепопечители. Например, если вы, заподозрив насилие, доносите об этом куда следует, согласно закону, а затем обнаруживаете, что ваши подозрения не подтверждаются, то не привлекут ли вас к ответственности? [1069] Согласно одному сообщению, 60 процентов зарегистрированных инцидентов насилия доказать не представляется возможным. Семья, обвиненная напрасно, может испытывать гнев, особенно в том случае, когда это становится достоянием общественности [1070] . Эти проблемы осложняются тем, что в разных штатах по–разному определяется не только понятие «насилие», но и то, в каких обстоятельствах и кому следует доносить о своих подозрениях [1071] . Вот почему душепопечителям важно хорошо разбираться в местном законодательстве.
1068
Marie M. Fortune, "Confidentiality and Mandatory Reporting: A Clergy Dilemma?" in Sexual Assault and Abuse, ed. Mary D. Pellauer et al., 198–205.
1069
См.: "A Duty to Warn? Therapists Fear Rush to Suits", American Bar Association: The Lawyer's Magazine (January 1986): 28; см. также: Douglas R. Gross and Sharon E. Robinson, "Ethics, Violence and Counseling: Hear No Evil, See No Evil, Speak No Evil?" Journal of Counseling and Development 65 (March 1987): 340–344.
1070
Этот вопрос обсуждается: Diane H. Schetky and Elissa P. Benedek, "Assessing Allegations of Child Sexual Abuse», Harvard Medical School Menial Health Letter 4 (November 1987): 4–6.
1071
В дискуссию о нечетком определении понятия «дурное обращение» подключаются даже государственные служащие; см., напр.: Gary В. Melton and Howard A. Davidson, "Child Protection and Society: When Should the State Intervene?" American Psychologist 42 (February 1987): 172–175.
Большинство организованных профессиональных душепопечителей имеют определенные нравственные стандарты, в которых подчеркивается значение конфиденциальности. Однако в том случае, когда подопечные угрожают покончить с собой или расправиться с ближними, профессиональные душепопечители имеют нравственное право предупредить или как–то иначе защитить людей (включая и самих подопечных), находящихся в опасном положении. Конечно, наделе подопечный чаще всего не стремится причинить вред ближним, хотя и говорит об этом, однако в том случае, когда его угрозы представляются серьезными, душепопечитель несет юридическую и профессиональную ответственность и должен донести в соответствующие органы и предотвратить насилие [1072] .
1072
Этот вывод является спорным, и некоторые читатели могут с ним не согласиться. Более подробное обсуждение см.: Gerald Corey, Marianne Schneider Corey, and Patrick Callanan, Issues and Ethics in the Helping Professions, 3d ed. (Pacific Grove, Calif: Brooks/Cole, 1988); chap. 6 "Client Rights, Confidentiality, and Duty to Warn and Protect".