Пособие по выживанию в сказке

Шеина Александра

Колобок недовольно на него покосился, а я нахмурилась. Тяжелая после многочасовой истерики и слишком короткого сна голова соображала с трудом. Все тело болело, лицо опухло, а до болезненно обострившегося слуха, неожиданно, донеслись странные звуки.

Сначала это были просто обычные шорохи леса, которые спустя пару секунд, почему-то, превратились в чей-то далекий шепот.

Сердце пропустило удар, а кончики пальцев на ногах заледенели.

— У меня глюки? — прошептала, дрожащими руками сжимая ткань теплого шерстяного одеяла.

— Если да, то они

коллективные. — сглотнул Колобок, вытягиваясь и тоже прислушиваясь.

Мы сидели в тишине еще минут пять, прежде чем голоса стали отчетливее и их уже вряд ли можно было с чем-то перепутать. Я часто задышала, пытаясь успокоить еще сильнее зашедшееся сердце. Полная надежды мысль, что возвращается разведка, пронзила мой больной разум раскаленной иглой. В голове не возникло ни единой трезвой и адекватной мысли, способной затмить предыдущую, поэтому я резко вскочила на ноги, случайно сталкивая забравшегося на мои колени Колобка. Тот недовольно выругался, чего, впрочем, я уже не услышала.

— Руслана, стой! — рявкнул он, когда я, не обращая ни на что внимания, метнулась в сторону выхода из палатки. — Куда ты, дурная? А если это не они?!

Я от хлебушка только отмахнулась, совершенно не вслушиваясь в смысл его, вообще-то, разумных слов. Не удосужившись даже схватить валяющийся рядом плащ, я выскочила наружу, отбегая на несколько шагов в никуда и только после этого испуганно замирая.

Голосов слышно больше не было. Я потерла глаза пальцами, пытаясь привыкнуть к беспросветному мраку, но снова ничего не увидела. Костер на территории лагеря, почему-то, не горел, а небо заполонили тучи, мешающие проникнуть хотя бы свету от луны или звезд. Я мысленно прокляла себя за привычку сначала делать, а потом думать, и испытала невероятно острое желание залезть обратно под тент. Правда, благодаря кромешной темноте, определить место нахождения нашей палатки не представлялось возможным.

— Где ты, сумасшедшая?! — раздалось откуда-то сбоку шипение Колобка.

Я встрепенулась, тут же поворачиваясь на звук.

— Я здесь! — воскликнула, зачем-то махая руками, хотя выпечка вряд ли была способна разглядеть мои жестикуляции.

Что-то бубня себе под нос, Колобок двинулся на мой голос и через пару секунд оказался рядом, ткнувшись в ногу. За ним, видимо, последовал Стёпка, что сейчас нащупал мою ладонь и вцепился в нее своими холодными тонкими пальцами.

— Руслана, я ничего не слышу. — шепотом произнес он, сжимая мою руку крепче.

— Я тоже, — недовольно буркнул Колобок. — Куда тебя понесло-то, больная? Мало приключений на задницу?

Я отвечать вечно раздраженной булочке ничего не стала. Знаю, что снова не права, но поступить по-другому просто не могла, вот и ухватилась за крохотный намек на надежду.

— Руслана, давай вернемся, — произнес поварёнок, дергая руку. — Мне что-то здесь не очень нравится…

— Да что-то говоришь, — ядовито прошипел Колобок, по-прежнему прижимаясь к моей ноге своим горячим бочком. — А чего тогда следом полез, мелюзга?

— А ты? — не остался в долгу мальчик.

— Тише, — шикнула

на них я.

Спорщики послушно замолчали, а я снова прислушалась к тишине, отчетливо различив, как где-то неподалеку хрустнула ветка.

Стало не просто страшно. На меня накатил дикий ужас, мешая адекватно соображать и обездвиживая, а вместе с ним совершенно не вовремя пришли жгучие чувства стыда и обиды. Почему-то перед глазами отчетливо предстала картинка, как на поляну прямо сейчас выползут голодные волки, и, именно из-за моей глупости, вместе со мной утащат и Стёпку с хлебушком.

Я уже собиралась быстро двигаться хотя бы примерно в ту сторону, откуда пришла (ну или хотя бы громко начинать звать на помощь), как рядом с нами, буквально в паре шагов, раздалось очередное громкое уханье вернувшегося обратно в рощу филина. Подлетела эта причина потери половины наших нервных клеток совершенно бесшумно, поэтому от его «миролюбивого» клича, мы дружно подпрыгнули и в унисон взвизгнули.

— Руслана? — неожиданно раздался знакомый голос, заставляя вздрогнуть в очередной раз.

Я в панике оглянулась в сторону, откуда он доносился и, прищурив глаза, разглядела небольшой огонек за темными стволами деревьев. Он все приближался, пока, наконец, не позволил различить сразу несколько человеческих силуэтов. Гости вышли на поляну, а я все острее чувствовала, что от обуявших эмоций не могу произнести ни слова.

— Руслана, почему вы еще здесь? — хмуро произнес усталый, но такой родной голос Максима.

А я даже не собиралась отвечать на этот вопрос, со всех ног бросаясь в сторону пришедшего отряда и с судорожными всхлипами повисая на шее охнувшего Хранителя.

8.1

Сдавив парня так, что у него вырвался из груди болезненный полустон, я не сразу сообразила, что что-то не так. Лишь после того, как Максим вкрадчиво попросил меня отцепиться от него, если я не хочу узреть его хладный трупик, я с ужасом отступила и поняла, что куртка на парне промокла отнюдь не из-за недавнего дождя. Под тусклым светом от факела в руках стоящего рядом Ильи я разглядела кровь на одежде парня, которая теперь испачкала и меня.

— Господи, — в ужасе прижала руки к губам. — Ты ранен?!

Максим лишь поморщился и молча пошел в сторону потухшего костра. Остальные двинулись следом, а я с ужасом замечала все больше и больше раненных в рядах отряд разведки. Кого-то вообще тащили на плечах, потому что переставлять ноги самостоятельно бедняга не мог.

— Что здесь происходит? — на поляне показались, наконец, Ратмир вместе с еще несколькими дружинниками.

— Ну неужели, — мрачно отреагировал на их появление Колобок, — как всегда вовремя.

Мужчины проигнорировали ядовитое замечание хлебушка и кинулись к вернувшимся товарищам. Те уже медленно рассаживались вокруг потухшего костра, который Максим пытался разжечь. Я с ужасом заметила, что движения левой рукой приносили ему неудобства и боль, и парень, в конце концов, просто плюнул, доверив добывание огня резво подскочившему к нему Стёпке.