Пособие по выживанию в сказке
Шрифт:
— Старик, — едва сдерживаясь, процедил Иван сквозь зубы, — ты говорил, что это единственный способ, пробить Лёд. Ты говорил, что понял, как это сделать!
Чародей шумно вздохнул и как-то неуверенно пожал плечами:
— Видать, ошиб…
Он осекся, заметив, как выражение лица Ивана звереет на глазах. Царевич не стал отделываться словесными предупреждениями, выхватил меч и замахнулся. Лезвие свистнуло в воздухе и остановилось всего в паре миллиметров от шеи охнувшего волшебника. Выражение страха застыло на лице бедняги, а прозрачная кожа побледнела так сильно, будто дедуля находился на грани сердечного приступа.
— Разбей, — зарычал
Дедушка мелко закивал, а Иван опустил дрожащий в руке меч и сделал шаг назад. Обратно в ножны грозное оружие Царевич не убрал, давая чародею понять, что с ним будет, если заклинание в очередной раз не сработает.
Я печально покачала головой, ничуть не сочувствуя ни горе-магу, ни самому Ивану. Глаза слезились. Голова начинала болеть все сильнее. Я хлюпнула опухшим носом и взглядом нашла Максима. Тот, как оказалось, не мигая смотрел на меня, и взгляд Хранителя по-настоящему пугал, столько злости на его лице я не видела ни разу за все наше путешествие. Слава Богу, что направлена она была не на меня. Царевичу здорово повезло, что он заковал ребят до того, как они очнулись.
Очередной попытка чародея заставила меня вздрогнуть и разорвать зрительный контакт с соседом. Я снова повернулась к озеру и не сдержала ехидной усмешки. От испуга удар у дедули получился куда сильнее предыдущего, но под его жалобным взглядом, шарик из воздуха по-прежнему оттолкнулся от толщи льда и отправился к небу. Иван проследил за ним и медленно повернулся к магу. Тот задрожал и отступил назад, поднимая руки:
— Я не виноват, — сипло пробормотал он, — как все написано, так и делал!
Судя по выражению лица Царевича, оправдание не нашло в нем нужного отклика. Колдовская кровь вот-вот грозилась пролиться на разгоряченную землю, как эта самая земля, неожиданно, дрогнула. Все застыли. Я испуганно хлопнула глазами и в ужасе уставилась на ледяную поверхность. Та едва заметно вибрировала, подбрасывая тонкую ледяную крошку в воздух.
— Мамочки, — просипела, чувствуя, как холодеют от страха ступни.
Грохот повторился снова, и на этот раз сотрясла еще и высокие глинистые стены кратера. Они загудели, а дрогнувшая земля повалила с ног всех стоящих. Иван неграциозно бухнулся на четвереньки, поспешил вскочить обратно, но снова упал под очередным ударом. Лёд затрещал. Казалось, кто-то огромный и очень злой пытался пробиться из глубин озера. Я не сразу заметила, но сквозь несколько метров замерзшей воды начал проглядываться огонь. Поначалу ярко-красные всполохи можно было спутать с отражающимися лучами солнца, но спустя несколько секунд стало отчетливо видно, как под толщей льда разгорелся самый настоящий пожар. Выглядело это настолько потрясающе и в то же время страшно, что я на мгновение забыла про все свои недомогания. Даже моргать перестала, с ужасом наблюдая, как под напором живого огня трескается огромная ледяная глыба.
— Чудеса, — протянул Кожемяка.
Лёд не смог долго держаться и сдался. Оглушительный треск и мощная воздушная волна отбросила меня на спину. Земля снова дрогнула, а кожу обдало обжигающим жаром. Внезапный яркий свет заставил зажмуриться и уткнуться носом в глину, но и это не спасло от рези в глазах — даже земля горела ослепляющим сиянием.
— Кто??!! — прогрохотал низкий каркающий голос. — Кто посмел побеспокоить меня?!
От страха я начала всхлипывать, а глаза сжала с такой силой, что лоб заболел от напряжения. Царевич, в отличии от меня, не испугался,
— Иван Царевич, — громко отозвался он, стараясь перекричать звук ревущего пламени. — Я на поклон к тебе пришел, Жар-Птица!
— И что же ты хочешь?
— Книгу, — твердо заявил Иван.
Горящее сказочное чудо немного подумало и поинтересовалась:
— Жертва?
— Готова.
Вот это они оба мастера переговоров. Кратко, сухо и по делу. Я бы даже зауважала обоих, если бы это самое «дело» не касалось напрямую меня. Мысли о возможном побеге только начали крутиться в голове, но быстро сбежали, прогоняемые адекватной оценкой ситуации. Немного подумав, я решила, что самым логичным вариантом сейчас — будет прощание с жизнью. Что ж, в отличии от того раза, когда я заблудилась в лесу, сейчас мне было, о чем вспомнить. Вот только легче от этого почему-то не становилось.
Глаз я не размыкала и вжалась в землю, на подсознании надеясь, что про меня все уже давно забыли. Как бы не так. Уж не знаю, как старик умудрился открыть глаза, но его сухая рука с легкостью нащупала ворот моей рубашки и сжала его.
— Не надо! — всхлипнула сипло, чувствуя, как меня за шкирку вздергивают на ноги. Те предательски подогнулись, и я повисла, будто нашкодивший котёнок.
— Больно не будет, — ехидно пообещал на ухо чародей и вытолкнул меня на разломанную плиту льда.
Я больно ударилась коленями и лбом и застонала. Рядом с таким же болезненным выдохом бухнулся Кожемяка.
— Руслана! — отчаянный крик Хранителя почти не было слышно из-за рева пламени.
— Прости, — всхлипнула себе под нос, — прости меня…
Стоило признать, что так страшно мне не было еще не разу в жизни. Теперь я точно знала, что вот-вот умру, и от ужаса не могла зацепиться ни за одну из мыслей, что со свистом летали в гудящей голове. Я хотела на ощупь поползти куда-то в сторону, но раздался громкий хлопок крыльев, а потом в плечи вцепились острые когти, глубоко оцарапав кожу. Я взвизгнула и почувствовала, как мое тело отрывается ото льда и поднимается в воздух. Сипло заверещал Кожемяка, а я вдруг поняла, что больше не могу бороться с обуявшим ужасом. Пробормотав себе под нос еще одно «прости», обращенное непонятно к кому, я ухнула в темноту обморока.
***
— Очнись, Руслана! Вставай, девочка, бежать надобно!
Чужие руки настойчиво теребили меня за плечо, пытаясь вырвать из липких лап темноты. Я с трудом разлепила глаза и уставилась на склоненное надо мной испуганное лицо Кожемяки. Дедуля вцепился мне в плечи костлявыми пальцами и остервенело тряс, пока не заметил, что я уже пришла в себя.
— Ох, думал, померла, — просипел с облегчением, отстраняясь и с грохотом усаживаясь на пятую точку.
Да я уже и сама, грешным делом, так подумала, но пока, вроде, живее всех живых. Правда, не уверена, что надолго.
Я со стоном поднялась, вцепившись одной рукой в голову, а второй опираясь на землю. Ладонь тут же закололо холодом, и пришлось ее отдернуть. Вместо застывшей глины под нами был промёрзшая земля, покрытая толстым ледяным слоем. Стены и потолок тоже были изо льда. Они давили на голову и до ушей доносился глухой треск. Складывалось ощущение, что мы попали внутрь огромного ледника, в котором искусственным путем пробурили длинный и абсолютно прямой коридор. Мы с Кожемякой были у тупика и коридор уходил только в одну сторону. Идти по нему сейчас казалось самой глупой и неадекватной мыслью, но других не находилось.