Посох для чародея
Шрифт:
Я сел на охапку прелой соломы, что предусмотрительно стащил в свой угол, оперся и привалился к стене. Мой двойник посреди комнаты точно так же сидел и таращился в пустоту в окружении свечей и защитных заклятий. Тихо. Может, до утра так ничего и не произойдет? Да уж, хотелось верить в то, что я просто пугаю сам себя.
Страх давил и душил, по спине ручьями бежал холодный пот. Пока работал, он не так остро ощущался. Но сейчас навалился с новой силой, забрался на плечи, противной мохнатой лапкой шарил в груди. Хотелось орать и биться в истерике. Но это вроде как стыдно и недостойно мужчины. Казалось бы, раз никто не видит, можно позволить себе слабость. Но ведь главный судья —
В голове билась паническая, но донельзя банальная мысль — я слишком молод, чтобы умирать! И хотя бывали моменты, когда я ныл и плакался сам себе, мечтал о красивой героической смерти… и чтоб народу побольше рядом, чтоб все сказали: «Какой парень хороший был, жаль, что потеряли такого замечательного…» Но эти мысли достойны разве что прыщавого юнца, который убивается, если девочка пошла на сеновал не с ним, а с его другом. А когда даже не начинал выполнять мужскую программу минимум — дерево не посажено, дом не построен… да что там говорить, даже собачьей конуры своими руками не смастерил… О самом легком вообще молчу, детей мы все строгать умеем, но почему-то оттягиваем этот момент. Ответственности боимся. Потому что в душе сами еще те дети. Любим, когда нам слюнки вытирают, пятки чешут и кормят с ложечки… А вот когда нависает над тобой угроза смерти, сразу вспоминаешь все, что не успел. И уже все равно, каких богов молить о спасении.
Хотя кого молить? Свободные Земли — край безбожников. Нет, люди поклоняются богам, конечно. Но без фанатизма. Предпочитаем уповать не на чью-то милость, а на свои крепкие руки и острый ум. А вот, допустим, в Скифрской империи, там да… Храм на храме стоит. В каждом городе обязательно есть молельни, посвященные всем одиннадцати богам нашего мира. Должна быть и двенадцатая, посвященная Мрону — богу-отступнику и Властелину Тьмы. Но ему не молятся, сами понимаете почему.
Мысли стали путаться. То ли от страха, то ли от усталости. Все-таки побегал я много. Должен бы уже лежать на своей постельке и третий сон видеть. А вместо этого трясусь от страха на проклятой мельнице, куда меня завела собственная глупость.
Я еще раз осмотрелся. Вроде бы все тихо. Астральный двойник сидит посреди помещения. Вокруг слабо мерцают щиты, коптят свечи. Может, обойдется?
С этой мыслью я неожиданно задремал. Веки потяжелели, захлопнулись как ставни. Я не стал сопротивляться. Уж лучше спать, чем бояться.
Снилась какая-то чушь. Вроде не совсем и кошмары, по и детскими цветными снами не назовешь. Так, муть какая-то.
Разбудил меня жуткий холод. Я дернулся, распахнул глаза, едва не заорав с перепугу. Пол и стены мельницы покрылись инеем. Холод пробирал до костей. Захотелось вскочить и попрыгать, чтобы хоть немного согреться, но я подавил в себе это желание. Началось! То, чего я боялся, случилось. Мельница все-таки решила перейти и наступление.
Тьма в противоположном углу сгустилась, зашевелилась, словно клубок змей. Откуда-то подул ветер. Слабый, но очень холодный. Свечи, уже наполовину сгоревшие, замерцали и стали тухнуть одна за другой. Вскоре я остался в полной темноте. Завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но тщетно. Даже в норах кобольдов, наверное, светлей.
Страх с новой силой ударил по нервам, заполз в душу, выморозил все на своем пути. Захотелось вскочить и биться в стены, пока не пробью, орать, рыдать и молиться богам. Хотя богам, наверное, плевать на такого горе-мага. Легче Мрона просить о снисхождении. Дыхание перехватило. Поэтому я и не закричал от
Очень тихо. Ни скрипа, не шороха. Слабо светятся щиты на моем двойнике.
И тут я почувствовал чье-то присутствие. Не знаю как, но понял, что рядом кто-то есть. Тут, в этом помещении. Со мной! Я напряг слух, но ничего не услышал. Ощущение не пропадало. Ужас ударил в голову, и захотелось потерять сознание. Жрите меня! Но чтобы я не чувствовал.
Несколько минут ничего не происходило. Я был наедине со своим страхом. А потом услышал чье-то дыхание. Или даже не дыхание, а тихое сопение. Словно кто-то больной насморком пытался дышать через нос.
Хррр-тсс… Хррр-тсс…
Я сжался в комок, ухватил посох и прижал к себе. Захотелось стать мышкой, маленькой такой, серенькой. Хррр-тсс… Хррр-тсс…
Сопун не двигался. Сидел в своем углу и тихо пыхтел. А потом вдруг раздался звонкий переливчатый смех. Так могут смеяться лишь маленькие девочки, красивые, в голубых платьицах, с бантиками и косичками…
Хррр-тсс… Хррр-тсс…
И опять звонкий, веселый смех… просто невозможный здесь и сейчас.
Я вжался в стенку, по-моему, даже не дышал. От этого девичьего смеха по коже пошли такие мурашки, что уже и не со слонов размером, а с драконов. Ей-богу, если бы сейчас кто-то зарычал или завыл, я бы, наверное, меньше испугался. А этот смех, такой легкий и веселый, заставил меня оцепенеть от ужаса.
Хррр-тсс… Хррр-тсс…
Легкий шелест босых ног. Кто-то или даже что-то ходило вокруг моего астрального двойника. Но в круг дневного света, что излучали щиты, не заходило, опасалось.
И опять изматывающий душу смех. Снова легкие шаги, сопение и хихиканье.
— Миленький мой, ты пришел? — голосок тоненький, почти детский, но вместе с тем зловещий.
Я судорожно зажал рот руками, чувствуя, что вот-вот завою. Разум словно разделился на две половинки: одна бьется в истерике от страха, а вторая холодно и отстраненно наблюдает за происходящим, принимает решения, управляет телом. Если бы не это, я наверняка уже превратился бы в дикое, нерассуждающее животное.
— Миленький мой, почему ты прячешься? Не хочешь в объятия твоей девочки?
Существо нарезало круги вокруг астрального двойника. Значит, мой расчет оказался правильным. Обманка удалась. Эта «девочка» ориентируется на астральный след. А не на запах, зрение или слух. Остается надеяться, что щиты окажутся ей не по зубам. Сюда бы нашего магистра — заклинателя духов из университета. Посмотрел бы я, как он справится с этой жутью.
— Миленький, я так хочу тебя обнять!
На границе круга света появилась маленькая тень. И правда, девочка. Или почти девушка. Лет пятнадцать на вид. Платьице не голубенькое, как я думал, а белое. Существо поколебалось — вроде бы задумалось, — а потом все-таки шагнуло вперед. Круги силовой защиты ярко вспыхнули и тут же потухли, исчерпав себя.
Вспышка длилась всего несколько мгновений. Но мне хватило, чтобы рассмотреть ЭТО. Девочкой назвать не могу — язык не поворачивается. Хотя на первый взгляд похожа. Тело девчачье, маленькое и хрупкое, талия тоненькая, едва очерчена только начавшая расти грудь. Кожа бледная, почти прозрачная. На голове у существа — свадебный веночек. Из-под него выбиваются золотистые локоны. Таким любая принцесса позавидует. А вот личико… Черты правильные, даже красивые. Но вместо глаз — черные выгоревшие глазницы, в их глубине клубится мерзкая тьма. Рот кривится в жуткой усмешке, из-под пухлых розовых губ выглядывают острые желтоватые клыки, черная слизь капает на пол.