Посох в цвету: Собрание стихотворений

Бородаевский Валериан Валерианович

ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ В ТЮРЬМЕ. Сонет

Скоро ты узнаешь в школе,

Как архангельский мужик

По своей и Божьей воле

Стал разумен и велик.

Архангельский мужик, с твоих рамен могучих Дозволь мне говорить, пришедшему в тюрьму, О том, как ты служил народу твоему. В крови поникнул мир… И горизонты в тучах. Душа скорбит. Срываются на кручах Тропинки жуткие. Глазами меришь тьму; Но веришь в путь, сияющий уму, Внимая поступи часов грядущих. Я буду говорить о том, кто, средь снегов, От

юных лет взирал, благоговеен, На тайны несказанные миров, Судьбою то обласкан, то осмеян, Кто знал, что тьма – безумие и грех, А свет – Христов и просвещает всех.

ПЯТЬ РАН БОГОМАТЕРИ (К циклу медитаций)

1. «В заветный день Перворожденный Богу…»

В заветный день Перворожденный Богу Во храме посвящен, и в славный храм Пришел ведун, проживший слишком много, Чтоб горний свет блеснул его глазам. О, как давно стремился он в дорогу К Истоку Сил… И вот сквозь фимиам Он видит дивный Лик, он близок Богу И, взяв дитя, вдруг озарился сам… – «Ты отпускаешь с миром, о Владыко, Раба, что зрел Спасителя Земли. Словам моим, Пречистая, внемли! Твой Сын на подвиг выступит великий Как царь сердец, – мою запомни речь, – Тебе ж самой пройдет сквозь душу меч».

2. «О, дивный Отрок, мудрыми словами…»

– «О, дивный Отрок, мудрыми словами Ты души старцев мощно колебал; В очах твоих горит святое пламя, И голос твой отрадней, чем кимвал. Над тайной букв коснели мы годами, Ты волшебством сердца в лазурь умчал!» — И белыми качали головами, Дивясь Тому, кто как пророк вещал. А в сумрак храма красноватым бликом Вечерний луч вливался, опочив Над златокудрым отроческим Ликом… Кто стукнул в дверь? Чей ворвался призыв: «Мой Иисус!» Бледны черты благие, И к Отроку склоняется Мария.

3. «Послушай, мать. Ликует сила злая…»

– «Послушай, мать. Ликует сила злая: Взят в Гефсимании твой милый Сын. Ученики сокрылись, убегая, И не остался с Мудрым ни один. Подъятыми мечами угрожая, Они ворвались в тишь немых долин. Иуда пал… Учителя лобзая, Он указал, где Царь и Властелин. Отважный Петр в мече искал защиту. Сын запретил, сказав: “извлекший меч Обрек себя, чтоб быть мечом убиту”. Уведен Он… И надо нам напречь Всех тех, кому твой Сын был благодетель; Пусть всяк из них предстанет как свидетель».

4. «Вот тело обнаженное белеет…»

Вот тело обнаженное белеет Вдоль дерева, и дан рукам размах; Вокруг креста неведомое веет, И волос палачей колышет страх. В их жилах кровь как будто леденеет, Но ремесла усмешка на устах — К деснице гвоздь прижат, и молот реет; Глухой удар, и слышен хруст в костях. Вот по ладони струйка пробежала, Другая заалела ей вослед, И скорбная Мария простонала: «Палач, остановись!.. Иль это бред? Он перед миром чист!» – и меть святая Поникла в прах, стопы Его лобзая.

5. «Родимый Сын, не ты ли предо мной…»

– «Родимый Сын, не ты ли предо мной, Спеленутый, как бы младенец ранний… Прекрасный лик, прозрачный и

немой, И скрещены в кровавых язвах длани. Ты в мир пришел, как голубь молодой. Твой взор был слаще взора кротких ланей, Он скорби побеждал, как луч весной, Он утишал огонь земных желаний; Мир воздает позорищем креста. Тобою крест святыней мира станет; Мир без тебя – печальный сирота, Во мглу не-бытия бесследно канет; Прими, земля, того, кто был мне Сын, Лелей Его во тьме твоих глубин!»

ADLER LIED [5]

Посв. Olga Mertens

Мое гнездо я на вершинах строю, Куда достигнет только взлет крыла, И бездна тусклая зияет подо мною, Где пролегает вольный путь орла. И грудь моя, охотника в эфире, Целящий пряный воздух жадно пьет. Я, одинок в моем безбрежном мире, Витаю по кругам, как царь высот. Мой острый взгляд легко измерит дали, На высоте объемлю мир — один; И дикий клекот мой так чужд сынам печали, Как чужды для меня цветы равнин. Когда же молния вдоль гор померкших блещет И эхо громово над безднами поет, Во мне испуг позорный не трепещет, И в бурю гордое крыло меня несет.

5

Орлиная песнь (нем.).

ОСТРОВ ЮЖНЫЙ

I. Очи земли

И снова смотрят фиалки,

Фиалки снова.

До сих пор не знал ты,

Что очи земли лиловы.

И. В.

Грезой, прозрачной как утро, Тайное ты постигаешь. Ты, как фиалки, мудро В синее небо взираешь. Ладан плывет, голубея, – Прах оставляется урнам… Разве забыли мы, фея, Что когда-то парили в лазурном?

II. Прогулка

Мы огибали дом полуразрушенный, Темнеющий сквозь заросли кустов; Ты шла, грустна. Таил твой взор опущенный Раздумья фиолетовых цветов. Легко стопа несла тебя, крылатая; Голыш, задетый, мчался под уклон… Мы говорили: здесь семья богатая Весельем наполняла старый дом. Мы говорили, что могучи эти заросли, Что вязы величавы, как нигде… Но наши речи, прерываясь, замерли, И я в глаза твои широкие глядел. Да, всё пройдет: холопы-победители Уйдут за барами… Все будут как земля! И только эти очи-небожители Прольют свой свет в лазурные поля.

III. Красная роза

Я сегодня принес тебе красную розу, Густо-красную розу – как кровь, Чтоб над ней твой младенческий рот улыбнулся И мечтательным очерком выгнулась бровь. От куста эту розу я срезал ножом: Непокорен и крепок зеленый был стебель. Мы прекрасное смело берем! Мы прекрасному молимся в небе… И когда белизну твоей груди Ярко-красный цветок озарил, Мне пригрезился остров южный, Где безумно я розы любил. Вспоминалось жемчужное море, Гул прибоя и пена у скал. Вспоминался мне голос напевный, Что когда-то меня окликал.