Посох Заката (Два цвета вечности - 1)

Раткевич Сергей

– А потому что замечать некому, - ответил посох.
– Никого ведь при этом не существует. А снаружи - так даже очень заметно.

– Значит ты - это песня, просунутая из другого мира в наш, - задумчиво проговорил отшельник.
– Забавно. Красиво.

– Невероятно, - закончил Курт.

– Чего только не бывает, - заметил отшельник.
– Даже если это легенда, уважаемый посох... по крайней мере ты с лихвой искупил свою бестактность. Теперь мне будет о чем подумать долгими зимними вечерами, когда в голову не идут ни сон, ни стихи... А теперь давайте действительно представимся друг другу, а то мы так удачно отодвигаем эту забавную традицию,

словно нам действительно есть, что скрывать.

– Ну, после всего что с нами сегодня произошло, было бы странно думать, что мы в разных лодках, - сказал посох.
– Я начну, если не возражаете.

– Не возражаем, - сказал отшельник.
– Право старшего на первое слово священно в этом доме, а ты, безусловно старше меня - я уж не говорю об этом достойном юноше.

– Имя мое, данное мне при рождении, великим шаманом Артадом Сюйгеном, звучит следующим образом: Анга Каум Да Эгинай Гох Туренар Лекле Лорма Мур Шуех Арамбур, - ехидно сообщил посох.
– И не пытайтесь уверять меня, что вы его запомнили, или что вы от него в восторге - все равно не поверю. На самом деле этот Артад Сюйген был тот еще псих, теперь такие уже не водятся. А для друзей я просто - Мур. Мне кажется, так гораздо лучше.

– Да...
– задумчиво проговорил отшельник.
– Сюйген был тот еще типчик. Сам я его, конечно не застал, но дедушка мне рассказывал, что этот самый Сюйген здоров был в подпитии винными кружками драться. А уж какими он словами при этом говорил, про то даже легенды не сохранились, потому как никакая легенда с такими словами не выживет. Отравится.

– Именно, - согласился посох.
– В конце концов он и сам этими своими заклятьями отравился и умер. А меня подобрал Ашлатой Эленген - на тот момент главный маг при королевском дворе Джанхара. Так началась моя долгая служба джанхарской короне, которая прервалась сегодня в середине дня - на мой вкус немного неожиданно.

– Так значит... тот маг, что тебя мне передал... это и был великий Ашлатой Эленген?
– удивленно спросил Курт.
– Я столько баллад о нем слышал... Не думал, что встречу его... вот так... не думал... что он... такой... Вообще не думал, что он еще жив! Он ведь уже, ну... герой преданий, что ли...

– Реальность сильно отличается от песен, - заметил посох.
– Но мой нынешний хозяин был вовсе не Ашлатой Эленген. Моего нынешнего хозяина звали Этерме Ларт, светлая память этому мерзавцу. Он все же был неплохим парнем, хотя и не успел удостоиться песен.

– Понятно...
– протянул Курт.
– Люди все же не живут так долго. Даже маги.

– Некоторые живут, - заметил посох.

– Например?

– Например, наш уважаемый хозяин, - сказал посох.
– Он старше любого известного мне мага. Сам подумай - если его дедушка знавал еще Артада Сюйгена...

– Что ж, я действительно долго живу на свете, - спокойно подтвердил отшельник.

– И сейчас, уважаемый хозяин, твоя очередь рассказывать о себе, добавил посох.

– С удовольствием, - усмехнулся отшельник.
– Ко мне редко забредают интересные собеседники. Обычно тех, кто сюда попадает, больше всего интересует как отсюда выбраться - так что если мне и удается поговорить с людьми, то уж никак не о себе, а ведь я довольно интересный человек. Имя мое - Санга Аланда Линард.

– Ой...
– сказал Курт.

– Чего-то в этом роде я и ожидал...
– обронил посох.

– Вы... вы тот самый великий полководец, времен короля Хапара Арамбура и Священного Оннерского Союза!
–

восхищенно и недоверчиво воскликнул Курт. Он смотрел на сидящего перед ним человека, и ему хотелось ущипнуть себя.

Вот он, живехонький - герой настолько глубокой старины, что в нее уж не всякий и верит-то. Сидит рядом с Куртом на шкуре, попивает себе отварчик, руку протяни - дотронешься.

– Насчет собственного величия у меня сильные сомнения, - негромко заметил отшельник.
– Никаких нимбов над своей головой я не замечал. Ни разу. И вообще, полководцу величия не полагается. Величие годится для надутых пустоголовых вельмож и зажравшихся жрецов. А война - штука такая... на ней работать нужно. Сначала головой, потом телом. И духом, все время духом.

– Значит, все эти великие древние баллады из "Ожерелья Арамбура" посвящены вам?
– все еще не веря, пробормотал Курт.

– Не знаю, - развел руками отшельник.
– Их, верно потом придумали. Я вот ни одной не слышал...

– Ну как же!
– воскликнул Курт - "Битва при Гедене", "Взятие Шутута", "Оборона Кесленга", "Поединок на Сау"... и особенно - "Исчезновение"!

– Особенно "Исчезновение", - фыркнул отшельник.
– Тогда все решили, что я исчез. Многие даже думали, что меня убили враги. Да, какое-то время я еще интересовался делами внешнего мира, тогда меня очень позабавила возникшая паника. Пожалуй, это было именно то чего, я хотел. Это вернуло мне чувство душевного равновесия. Врагов у меня и в самом деле хватало, так что исчез я вполне правдоподобно. Без хвастовства замечу: Оннерский Союз - моя работа. Король Арамбур, конечно, был символом этого дела, на то он и король, чтоб быть символом, любому такому делу нужно знамя - но именно моя воля стояла за всеми решениями. Мы положили конец распространению Голорской Империи, а Княжество Анголок стало провинцией Брина. И магов там повывели. Все ихние Черные Ордена. Под корень. Все они меня ненавидели. Было за что.

– А теперь сердцевина бывшей Голорской Империи зовется королевством Рон, там опять черные маги, а Оннерского Союза нет, и один лишь Джанхар противостоит всей этой мерзости, - вставил посох.

– То-то эти гаденыши показались мне такими знакомыми, - задумчиво проговорил отшельник.
– Я ведь, не раздумывая, принял вашу сторону.

– А почему вы так неожиданно исчезли тогда?
– спросил Курт.

– Когда из воина и полководца начинают делать "великого", когда с него снимают шлем, чтобы надеть нимб, он должен исчезнуть, - сказал отшельник. Исчезнуть, чтобы остаться. Мне хотелось убить всех этих придворных лизоблюдов, они только что в уши ко мне не лезли! Впрочем, вру - иногда пробовали. Оннерский Союз был установлен, войны окончены, и надолго. Я, в сущности, стал не нужен. Король увлекся утонченностью, и я начал раздражать его своими грубыми речами.

– Король был просто дурак!
– воскликнул Курт.
– Когда мы только встретились, вы говорили на языке своего времени, и я с трудом вас понимал а теперь вы говорите со мной на моем языке, я понимаю каждое слово. И ведь я не заметил, когда это произошло.

– Я быстро приспосабливаюсь к языку собеседника, - кивнул отшельник. Мне нравится, когда люди меня понимают, а я понимаю их. Короля не устраивало совсем другое.

– Что же?

– Я могу хорошо говорить, но всегда говорю то, что думаю. Короли не любят этого. Пока я был нужен - меня терпели, а потом... я не стал дожидаться ссылки, ее политические последствия могли вредно сказаться на деле всей моей жизни.