Посох
Шрифт:
Для атрибуции предмета он вооружился лупой и, внимательно рассматривая вещицу, приступил идентифицировать стиль и авторство. Описание свелось к следующему. Литье из меди, или, скорее, медно-железный сплав для защиты от злых сил. Рельефная фигура монаха выполнена в технике чеканки плавными линиями, видна каждая складка облегающих одежд. Плакетка изготовлена в царской мастерской – оружейной палате. Сюжет религиозный, скорее всего, изображено сошествие в ад. По-видимому, пластина сделана для украшения деревянного надгробия.
– Милейший, – сказал специалист, – конечно, эта медная вещица не стоит больших денег, но я готов вам заплатить
Бессонов уклончиво отозвался:
– Я еще не решил, продавать ли… А не могли ли вы, как исторический консультант, определить регион, и что конкретно подразумевает изображение?
Они сели за ломберный столик. Антиквар пустился в рассуждения. Принято считать, что после смерти душа ожидает Страшного суда. «Грешники пойдут в муку вечную, а праведники в жизнь вечную». Христос упоминает об аде как о месте, «где червь не умирает и огонь не угасает», там тьма, плач и скрежет зубов. На плакетке библейская тематика: семь ступеней символически представляют различные уровни страданий души – семь смертных страстей. Нераскаявшиеся грешники навсегда застревают среди тех грехов, в которых они погрязли при жизни: гордыня, жадность, гнев, зависть, похоть, чревоугодие и уныние. Обращают на себя внимание особые метки над каждой ступенью…
Фаркин прервал рассказ.
– А знаете, Николай Валерьевич, сделаю-ка я нам чаю. И поговорим о местоположении объекта.
Он ушел в подсобку и вскоре вернулся с серебряным подносом, на котором в изящных чашках ломоносовского фарфора дымился ароматный черный чай. Чашку с блюдцем он подал гостю, вторую поставил перед собой, предложил сахар. Бессонов отпил. Чай был отменный. Гость с удовольствием попивал напиток, расслабился и слушал, а антиквар говорил. На плакетке изображен монах, значит, сюжет повествует о событиях в храме. В XVI веке подземные ходы и потайные комнаты всегда предусматривались при строительстве церквей. Надобность в них была острой. При захвате врагом города или села, по подземному ходу из церкви можно было уйти к обрывам рек или в лес…
Бессонов почувствовал себя плохо. Он побледнел, сердечный ритм замедлился, возникла слабость и затрудненное дыхание. Рука с чашкой не слушалась и судорожно вздрагивала. Следователь поставил чашку на столик и удивленно поднял глаза на продавца. Тот, протирая пенсне, внимательно вглядывался в гостя, проверяя как проявляются симптомы. Николай попытался встать и даже сделал шаг, но ноги не слушались. Он тут же опустился на стул.
– Сидите, сидите! – произнес Фаркин. – Сейчас начнется головокружение, нарушение глотания и речи, затем следующий этап – восходящий паралич. Через пять минут вы не почувствуете нижних конечностей…
– Ах ты сволочь!.. Что подсыпал в чай?!
Фаркин скромно ответствовал:
– Яд болиголов. Пусть вас утешит тот факт, что ядом этого растения был отравлен Сократ. Вскрытие же покажет сердечный приступ.
– Зачем?.. – едва шевеля языком, проговорил Николай.
Словоохотливый продавец взял в руки плакетку:
– Об этой вещице ходят легенды. Старые антиквары давно за ней охотятся. В подземелье скрыт загадочный предмет. Поговаривают о некоем амулете, в нем якобы сосредоточена энергия чародея. Вам, милейший, эта вещь – точная схема расположения раритета – теперь ни к чему, потому что вы скоро умрете.
– Где… где находится тайник?..
– Ну конечно… – злорадная улыбка появилась на лице антиквара,
Вот оно что! Бессонов, страдая, находясь в угнетенном состоянии, внутренне ликовал: наконец подвижки в уголовном деле, ситуация сдвинулась с мертвой точки. «Но жить-то осталось недолго, я угасаю, самое время молиться». Николай дотронулся до висевшего на груди амулета Велеса. Затуманенное сознание мало-помалу стало проясняться. Ну уж нет, негоже преждевременно умирать! Рискнуть, побороться, как когда-то… Проходили соревнования за титул чемпиона города по боксу. Он проигрывал по очкам раунд за раундом, но, собрав волю в кулак, на последней минуте нокаутировал соперника.
Сейчас волю к победе сковывает страх, но недомогание не повод оправдывать неудачу. Сложная ситуация – ищи выход! Ум, стиснутый страхом смерти, еще не помутился, глаза видят, руки сжимаются, мотивация высокая. Стиснув зубы, он загорелся гневом: дотянуться, вцепиться и наказать негодяя! Присущее следователю упрямство и неповиновение обстоятельствам переломили ситуацию. Обретя непреклонную уверенность, Николай медленно поднялся, с грохотом отбросил в сторону ломберный столик и тяжело пошел прямо на антиквара.
– Но-но! – продавец нацепил на нос пенсне. – Пошел к черту!
Бессонов вдруг почувствовал неудержимый прилив сил. То ли золотой амулет «Медвежья лапа», тот что теперь он постоянно носил на шее, придавал бодрости и уверенности, то ли организм вспомнил, что еще не все в этой жизни завершено, и нужно бороться, но Николай, преодолевая слабость, приблизился к врагу, схватил его за грудки и встряхнул так, что у того пенсне слетело с носа и все шесть пуговиц на жилетке мгновенно отскочили.
Сыщик заплетающимся языком закричал:
– Отдай! – Вырвав плакетку из рук антиквара, он затолкал ее во внутренний карман своего пиджака. – Я следователь… Ты арестован!..
Фаркин, застигнутый врасплох и ошеломленный внезапным напором умирающего человека, незамедлительно среагировал: оттолкнул его и бросился к выдвижному ящику своей конторки. Бессонов рухнул на пол, попытался встать, но, увидев в руке антиквара старенький наган, известный хорошо ему как знатоку оружия, широко открыл глаза и приготовился к смерти. Прозвучал выстрел. Похоже, жизнь не хотела покидать следователя. Он все еще цел и невредим, даже царапины не получил. Ха, ублюдок промахнулся! Настолько близорук, что не попал с трех метров? Или помог амулет? Да и у нагана дурная репутация – слишком жесткий спуск, что негативно сказывался на точности стрельбы.
Исторический консультант снова прицелился. Николай закрыл глаза. Продавец нажал спусковой крючок револьвера системы Нагана 1895 года… Осечка! Перекос патрона. Фаркин запаниковал, засуетился, стал дергать барабан, выправляя затруднительное положение. Испытывать судьбу Бессонов не стал. Вытащив свой пистолет, он шлепнул мерзавца. Фаркин охнул, схватился за сердце и свалился на пол.
Звякнул колокольчик, в магазин ввалились люди, прибежавшие на звуки выстрелов. Мужчина с усами опустился на колено перед Бессоновым: