Посох
Шрифт:
Пораженный увиденным, Николай остановился перед чудом техники, не способный произнести ни слова.
Головина усилила визуальный эффект фразой:
– Наш компьютер за долю секунды производит факторизацию огромных чисел, оптимизацию и моделирование сложных систем, а также анализ больших данных.
Наконец Бессонов пришел в себя:
– Я так понимаю, компьютер всегда выдает наилучшее решение задачи?
– Не обязательно. Принцип суперпозиции позволяет нам получать сразу все возможные варианты.
– Виктория Михайловна, а как вы управляете
– Да пожалуйста!
Набрав на клавиатуре нужную команду, она принялась объяснять, как устроен компьютер, сосредоточенно, как экскурсовод, размахивая руками, потом самозабвенно защебетала что-то о квантовой запутанности… Он вытащил из кармана нож. Вскрыв пакет для улик, извлек холодное оружие и, повинуясь внезапному импульсу затаенных мыслей, поднес нож к блоку-процессору.
– Что вы делаете?! – ужаснулась Виктория.
Он вложил нож в «сердце» процессора… Полыхнуло ослепительное зарево, индикаторы загорелись все к ряду, ореол сияния окутал комнату и… мужчина и женщина исчезли.
Они возникли из ниоткуда в той же комнате, но узнать помещение было трудно. Где лоск суперлаборатории, где блеск великолепия? Тусклое оборудование, кое-где ржавчина, старый, потертый интерьер, и пробирающий холод. Похоже, помещение специально охлаждалось из-за производственной необходимости. Шумно работали насосы систем, в том числе системы охлаждения для отвода тепла от конструктивных элементов, повсюду ветвились разноцветные провода, громоздились измерительные приборы, чавкали криогенные устройства с дорогостоящим гелием-3. С потолка свисала, опутанная проводами и трубками, странная конструкция – огромная каскадная «люстра». Это – блестящий металлический резервуар, в который помещен процессор («мозг» машины), работающий при температуре абсолютного нуля. Квантовый компьютер на базе ста сверхпроводящих кубитов был инженерным шедевром три года назад. В паутине проводов виднелся нож.
– Что вы наделали?! – кричала Виктория. – Где мы?.. Да это же моя лаборатория трехлетней давности! Этот компьютер построила я…
Она замерла от неожиданности. Бессонов, как первоклассный сыщик, умел быстро адаптироваться к новым условиям и обстоятельствам:
– Виктория Михайловна, похоже, мы переместились в прошлое… Это же здорово! Скоро толпы туристов ринутся путешествовать во времени, так давайте насладимся триумфом первооткрывателей!
Она открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле. Он, вытащив из жгута проводов нож Малюты, вдруг предложил:
– А давай на ты! – и протянул руку: – Николай!
Вместо отповеди, она тихо произнесла:
– Вика… – и пожала руку.
– Вика, появился шанс раскрыть преступление. Наш подозреваемый Михеев умер три года назад, то есть сейчас… нет, через два дня. Его нужно допросить… пока он не умер.
Женщина обреченно выдохнула:
– У меня нет выбора?
– По-видимому, нет… – он
– Мы застрянем здесь навсегда!.. – она была в отчаянии. – Николай, я физик. Если и провожу следствие, то по затерявшимся в коллайдере частицам.
– Тебе не холодно? Предлагаю уйти из комнаты.
В лаборатории многолюдно. Молодые сотрудники занимались делом и не обращали никакого внимания на вошедших людей. Стоял общий галдеж, лаборанты спорили, доказывая каждый свою безусловную правоту, вносили в математические уравнения, выведенные на электронной доске, очередные правки, таращились в глубоком раздумье на экраны мониторов.
Бессонов пошутил:
– Будет прикольно, если сейчас откроется дверь и войдет Вика версии трехлетней давности!
– Это невозможно, – физик остудила пыл партнера. – По законам квантовой механики любой объект, состоящий из частиц, должен существовать в суперпозиции далеко разнесенных в пространстве состояний.
– Жаль, а я уж вознамерился встретить самого себя…
– Знаешь, Николай, согласно квантовому правилу, с равной вероятностью каждый из нас теперь может быть в одном из двух состояний: живой или мертвый.
Следователь заметно сник:
– Согласен, ситуация парадоксальная.
Головина подошла к сотруднику:
– Петя, ты был прав, когда предлагал построить систему на поляритонах. Поляритонный квантовый компьютер сможет работать при комнатной температуре. Кстати, в квантовых интегральных микросхемах нужно изменить архитектуру схемы с линейной на трехмерную…
У Петра, ведущего научного сотрудника лет двадцати пяти, русого и курчавого, глаза полезли на лоб:
– Виктория Михайловна, это вы? Разительно изменились…
– Надеюсь, в лучшую сторону?
– Да-а-а…
Бессонов бесцеремонно вклинился в их разговор:
– Молодой человек, вы на машине?
– Да-а-а…
– Пожалуйста, отвезите нас в ближайший отдел полиции. Виктория Михайловна, ты со мной?
– Пожалуй, нам лучше не разделяться…
По пути, управляя автомобилем, Петр нервно поглядывал на попутчиков, а те говорили о чудном.
– Так ты хочешь предотвратить преступление? – спросила Вика.
– О, и не одно! – отвечал он.
– Что ж, – уже заинтересованно сказала женщина. – Если мы больше живы, чем мертвы, то своими перемещениями посодействуем бурному развитию квантовых технологий.
– Наконец-то прояснилась позиция настоящего ученого! – резюмировал Николай.
Оба подумали о ноже Малюты: он, наверное, «волшебный», умеет «резать» время. Впервые Вика по-новому взглянула на попутчика: рослый, подтянутый, умный, целеустремленный, с хорошим чувством юмора и донельзя харизматичный и прагматичный. Однако ожидание и реальность не всегда совпадают, можно ошибиться в главном. И все же… У Николая мало-помалу пробуждался интерес к Вике, но женщина-физик, доктор наук могла вызывать только подчеркнутое уважение, но не плотское влечение.