Посол без верительных грамот

Снегов Сергей Александрович

— Тебе не кажется, что здесь слишком много правдоподобия? — недовольно сказал он Панову. — Настоящее искусство требует…

— Тише, пожалуйста! — нервно шепнул Панов. — Или ты хочешь, чтобы нас услышали саргоны? Вон они идут!

Саргоны и вправду появились в зрительном зале, перепархивая через кресла; впрочем, это были не кресла, а кусты, причудливо напоминавшие кресла, такие же яркие, всех цветов радуги, как и все здешние растения. Рой с бьющимся сердцем соскользнул с сиденья и затаился за передним кустом; теперь он сознавал, что это не кресло, как примерещилось ему, а самый настоящий куст, густой, остро пахнущий, к тому же колючий. Прав» да, облекавший Роя походный костюм смягчал уколы, в земном одеянии было бы хуже. Рой порадовался, что,

слезая с планетолета, натянул этот мешок, тяжелый, плотный, но оказавшийся неожиданно удобным. За соседним кустом, прильнув к рыжей, светящейся, как и всё здесь, земле, прерывисто дышал Панов. Рой догадывался, что он охвачен страхом. Шура был не из смельчаков, он брал остротой мысли, а не тяжестью кулака. Рою было не до Панова. Рой не мог оторвать глаз от поляны. На поляне стоял Павел Северцов, кинооператор экспедиции. Рой содрогался от страха за друга, от возмущения его нелепым поведением, еле удерживался, чтобы не встать и не разразиться громкими, на весь лес, проклятиями. Он не понимал Северцова. Павел ведет себя, как недоучка. Просто странно, что такого недотепу выпустили с Земли в далекий космос. Экзаменаторы определенно ошиблись, вручив ему диплом космонавта. Единственная возможность исправить ошибку — это немедленно подать Павлу сигнал бежать, поскорей бежать, во всю прыть умчаться в лес!

— Не смей! — тревожно зашептал Панов, когда Рой все-таки сделал попытку приподняться. — К нам они ближе, чем к нему, и позади него деревья, он может скрыться в лесу, а нас переловят в кустах, как зайцев.

Рой медленно опустился. Павел Северцов невозмутимо орудовал стереоаппаратом у шатра на краю полянки, где они трое — Панов, Рой и Павел — собирались устроиться на ночлег. Туземцы появились неожиданно. Ближайшее их поселение находилось отсюда километрах в ста; они просто не могли очутиться в этом лесу, таковы были данные инструментальной разведки, выяснившей, что лишь птицы и обезьянки или, точнее, зверьки, похожие на земных обезьянок, твари надоедливые, но не опасные, — что лишь эта живность имеется в лесу на берегах озера, а саргонов и в помине нет.

Они были здесь, саргоны, анализаторы возмутительно врали! Саргоны вдруг высыпали из леса, с визгом понеслись через кустарник на полянку. Рой и Шура сумели притаиться в ветвях, а Павел, вместо того чтобы спасаться в лес, с преступной беспечностью, иного слова не подобрать, наставил на пришельцев свой аппарат и увековечивает сцену нападения на него!

Передовой туземец — наверно, предводитель отряда, он был покрупней, — промчался мимо Роя и Шуры. За предводителем торопились воины. Анализаторы не соврали лишь в том, что объявили аборигенов Саргоны существами, обладающими признаками и человека и летучей мыши. От людей было туловище, две ноги, две руки, еще, может быть, оружие — мечи и колчаны со стрелами, — а от летучих мышей густая шерсть, два мешковидных крыла за спиной и морда с хищным, зубастым ртом взамен носа, ну, и, конечно, уши: странные эти существа разговаривали, быстро двигая ушами, слушали тоже ими.

Приборы установили, что осмысленные звуки исторгаются из ушей и воспринимаются ими. Роя и Шуру при первом знакомстве с саргонами удивила странная функция похожих на листья лопуха ушей, а Павел пришел в восторг. Он доказывал, что человеческое разделение функций произнесения и восприятия речи между ртом и ушами куда менее совершенно, — надо, надо подетальней зафиксировать на пленке процесс разговора саргонов… Вот он и фиксирует на свою голову!

— Больше нельзя ждать! — гневно пробормотал Рой и вытащил карманный гравимет.

Шура протянул руку.

— Рой, я не позволю!

— Кто начальник поисковой партии, ты или я? — надменно поинтересовался Рой. — И разве я не вправе действовать по своему усмотрению в особых ситуациях?

— Мне

показалось, что ты собираешься убивать туземцев, — пробормотал Шура. — Пойми, мы ведь не для убийств высадились на этой планете!

— Но и не для того, чтобы безучастно смотреть, как убивают наших товарищей.

— Мы не знаем намерений саргонов. Прошу тебя, повремени применять оружие.

Рой поглядел в сторону Павла и спрятал гравимет. Применять оружие было уже поздно: саргоны вплотную окружили Павла. Гравитационные разряды теперь были для него не менее опасны, чем для них.

Туземцы, остервенело визжа, набросились на Северцова, опрокинули наземь, скрутили, связали и подняли на крылья — Павел лежал на крыльях саргонов, как на носилках. Он и не думал сопротивляться. До последнего мгновения он так и не верил во враждебность ринувшихся к нему диковинных существ.

Предводитель завладел стереокамерой и, повторяя движения Северцова, наставлял аппарат то на одного, то на другого из воинов — те со скрежещущим визгом отшатывались, отчаянно взметывая морщинистые, кожистые, без перьев крылья. Не было сомнения, что диковинный предмет внушает им ужас. Предводитель один не боялся стереокамеры; вероятно, ему по сану не полагалось испытывать страх.

Но и он долго не искушал судьбу — положил аппарат на сияющую белую траву около огненно-рыжего дерева, там, связанный и беспомощный, уже покоился пленник.

Предводитель быстро-быстро заверещал ушами, до притаившихся в кустах людей донеслось жужжание, похожее на усиленный в сотню раз треск цикады. Вероятно, это был приказ — саргоны, услышав, разбежались по полянке. Панов боязливо тронул рукой плечо Роя. Не следует ли им заблаговременно отступить? Саргоны могут направиться в их сторону, тогда спастись не удастся. И помочь Павлу они отсюда не сумеют; подобраться к нему можно только по лесу, не пересекая открытой полянки.

— Хороши товарищи! Оставили друга в беде! — с горечью сказал Рой, когда они укрылись за стволами деревьев. Он вынул бинокль и направил его на полянку: было хорошо видно и Павла, и снующих вокруг него саргонов. — Что будем делать? Не подошло ли время прямым нападением вызволить Павла?

Шура, бледный и подавленный, был непреклонен:

— Ты руководитель разведочной группы, ты вправе принять любое решение. Но снова напомню: мы явились сюда изучать, а не убивать саргонов. Мне отвратительна даже мысль о нападении с гравиметом в руках на бедолаг, вооруженных лишь стрелами и собственными когтями!

— Вызовем подмогу со звездолета?

— Он далеко от Саргоны. Подмога опоздает.

— У тебя есть, очевидно, какой-то иной план? Без истребления хищных туземцев?

— Саргонов нужно не истреблять, а ошеломить. И когда они растеряются, освободить Павла.

— Ахнуть дубиной предводителя? Гравиметы исключаются, лазеры тем более, а иных средств ошеломления я не вижу.

— Скоро увидишь. Мне нужен час, чтобы добраться до планетолета и вернуться обратно. Если за это время саргоны захотят что-либо плохое с Павлом… В общем, постарайся протянуть время до моего возвращения.

— Я обойду лесом полянку и выйду к месту, где лежит Павел. Ищи меня в той стороне. Но помни, что, если они покусятся на его жизнь, я церемониться с ними не буду.

Панов бесшумно скрылся. Рой потратил минут пять, чтобы, держась на безопасном расстоянии, подобраться к Павлу. Северцов лежал на том месте, куда его бросили. На поляне дымил костер. Несколько кольев, косо вбитых в землю, сходились над центром костра, на переплетении кольев висела туша. Рой с отвращением узнал в ней такого же саргона, как и те, что жарили его. Несчастный, предназначенный для шашлыка, был только без крыльев — крылья, наверно, оборвали как не представляющие гастрономической ценности. «Каннибалы! — с отвращением думал Рой, сжимая рукоять гравимета. — Вот пошлю импульс в разрешающее устройство, и гравитационный удар разнесет вас облачком молекул. Обязательно это сделаю, если Шурка запоздает. Даже хочу сделать, как бы потом ни корили меня на Земле!»