Посол в запретную зону
Шрифт:
— По-моему, мы оба уже совершенно запутались во всех этих сложностях.
— И что же нам теперь делать? — Олег почувствовал в ее тоне неожиданную горечь, и призрак того самого одиночества, который преследовал его с первого дня появления на Фронте, теперь мелькнул в глазах Лэйлы.
— У меня есть предложение… — задумчиво проговорил Олег, подцепляя вилкой одного из розовых лапитов и отправляя его в рот вместе с жесткой кожурой и колючими лапками.
— Его следовало очистить от кожуры! — нервно проговорила Лэйла, следя за действиями собеседника почти с испугом.
— Сойдет
— Я хочу предложить вам начало новой традиции, которые вы здесь так любите, — медленно проговорил Олег, стараясь проследить за волной ее эмоций. — Если мужчина на первом свидании съедает лапита вместе с кожурой, это должно означать, что он мечтает не о легком случайном флирте на один вечер, хотя и о нем тоже он, конечно же, мечтает. Но главное его желание состоит в том, чтобы женщина, которую он полюбил, была рядом с ним всю оставшуюся жизнь!
ГЛАВА 39
Часы в кабинете президента медленно пробили три раза. Этот тихий и мелодичный звук тем не менее заставил невольно вздрогнуть всех присутствующих в зале высокопоставленных чиновников, чьи нервы были напряжены до предела непонятным ожиданием.
Никто не мог ответить на вопрос, какого гостя ждал президент и кто мог себе позволить опоздать к началу заседания Совета безопасности.
Неожиданно раздался четвертый удар, заставивший всех, кроме самого президента, вскочить на ноги. Этот удар был намного громче трех предыдущих.
Ослепительная молния сверкнула под потолком розового зала, и ее длинная сверкающая ветвь потянулась вниз к пустому креслу, стоявшему рядом с президентским.
В воздухе запахло озоном и сернистым газом, а в кресле обозначились бледные светящиеся контуры какого-то существа, через мгновение превратившиеся в очертания человеческой фигуры.
— Простим нашему гостю невольное опоздание, его отделяло от нас слишком большое расстояние, — произнес президент таким тоном, словно появление светящихся существ, вызванное ударом молнии в его кабинете, было самым обычным делом.
Между тем фигура таинственного гостя продолжала уплотняться, светящийся ореол вокруг него постепенно исчезал, и некоторым из присутствующих даже показалось, что черты человека, появившегося в зале заседаний столь необычным способом, им почему-то знакомы…
— Позвольте вам представить… — начал президент и неожиданно остановился, словно хотел выдержать перед объявлением имени вновь прибывшего эффектную паузу. И в наступившей тишине в зале отчетливо прозвучал шепот военного министра, в котором одновременно чувствовались потрясение, гнев и почему-то страх:
— Да это же лейтенант Северцев…
— Теперь уже не лейтенант! — Недовольный возглас президента заставил немедленно умолкнуть Ширамова. — Позвольте представить вам нашего посла на Фронте, генерала Северцева, — словно его и не прерывали, закончил президент, и головы всех присутствующих, как по команде, повернулись к новоиспеченному генералу,
Казалось, эта новость, нарушавшая все кабинетные традиции, удивила чиновников больше, чем сам факт, в прямом смысле слова, ослепительного появления Северцева.
Сам же Северцев, полностью еще не пришедший в себя после перехода, не спешил вступать в кабинетные игры, внимательно изучая присутствующих на совещании высокопоставленных чиновников.
Что-то неуловимо изменилось в обстановке этого совещания, чем-то оно сильно отличалось от того, на котором Северцеву было поручено отправиться на Фронту в качестве посла Звездной Федерации, и он никак не мог понять — чем именно.
Его ментальная сила восстановится лишь через несколько часов. Переход через портал Тетрасекта вытянул из него всю энергию, и сейчас ее с трудом хватало лишь на то, чтобы собрать кусочки своего сознания в единое целое.
— И для чего вам понадобилось вызывать Северцева? — недовольным тоном осведомился шеф безопасности Горзин, обращаясь к президенту тоном, которого раньше он не мог бы себе позволить.
— Обстановка на космическом фронте за последние месяцы сильно изменилась, мы потеряли последнюю нашу внешнюю базу, и теперь впервые возникла непосредственная угроза Земле.
— Ну и чем нам поможет Северцев? — Горзин вел себя так, словно самого Северцева на совещании не было. Его эффектное появление произвело на шефа безопасности совершенно не то впечатление, на которое рассчитывал президент. Хотя тело Олега давно уже уплотнилось и приобрело обычный вид, многие из присутствующих воспринимали его как некую голограмму, весьма слабо связанную с самим Северцевым, который, по их мнению, по-прежнему находился на расстоянии многих светолет от этого зала.
Еще не наступило время рассеять это заблуждение. В предшествующем переходу сеансе связи с Кроновым — личным секретарем президента, который раньше курировал службу безопасности, но теперь, похоже, полностью утратил эту функцию, Олег узнал, что борьба за власть в ближайшем окружении президента разгорелась с невиданной раньше силой. И ведущую роль в готовившемся государственном перевороте собирался сыграть именно Горзин. Кажется, он решил, что уже сейчас полностью контролирует ситуацию. Его маленькие глазки с ненавистью сверкали из-под нависавших бровей в сторону Северцева, так некстати объявившегося в самый неподходящий (момент. Горзин не знал, с какой целью вернулся Северцев и насколько серьезна поддержка, которую, как он полагал, ему могут оказать фронтеры.
Неизвестный фактор, появившийся в тот момент, когда чаша весов все еще колебалась, а реальный захват власти откладывался вот уже второй раз из-за того, что далеко не все воинские соединения выразили готовность поддержать Горзина, вызывал у шефа безопасности откровенную, едва сдерживаемую ярость.
Несмотря на то что отсутствие ментальной энергии, полностью израсходованной Северцевым в момент перехода, не позволяло ему прочитать мысли сидевших за столом людей, волну ненависти, исходившую от Горзина, он не мог не почувствовать.