Посольство
Шрифт:
Шеннон немного смешался.
– Эти люди - из посольской обслуги. Я ехал отдельно...
– Этих людей взяли с поличным, - насмешливо фыркнул офицер.
– Но меня-то - нет!
– повысил голос Шеннон.
– И я обещаю вам очень крупные неприятности, если мне и моим коллегам не позволят сопровождать наших сотрудников.
Офицер подумал и решил, по всей видимости, что не стоит связываться с дипломатом.
– Ну и где они, эти ваши коллеги?
– сказал он брюзгливо.
– Вот они, - ещё более напористо ответил Шеннон.
– Итак, если вы намереваетесь допрашивать этого человека, я требую,
Он сделал знак Уайлдсмиту, и тот занял место рядом с водителем, еле втиснувшись в машину, до отказа набитую полицейскими: двое автоматчиков сели на откидные сидения, ещё один - за руль. Шеннон, уже отходя к воротам, громко и
агрессивно прокричал:
– Напоминаю, что без нас этого человека допрашивать вы не имеете права!
Войдя во двор, он быстро подошел к автомобилю, припаркованному у "посольского" подъезда в темноте, и сел на переднее сидение. Четверо мужчин на заднем молчали и не шевелились. Когда машина выехала со двора, её обогнал и пошел впереди полицейский мотоцикл сопровождения, сейчас же
включивший сирену.
Дождь припустил ещё сильней: потоки воды заливали лобовое стекло, барабанили по крыше. Шеннон крикнул водителю:
– Держись за ними вплотную!
Идущая перед ними машина, обогнув Площадь Согласия, свернула в боковой проезд. Завывающая сирена мотоцикла заглушала даже шум дождя. Они миновали пропускной пункт, держась не далее двух метров от автомобиля с полицией, и под внимательными взглядами смотревших с тротуаров ажанов свернули на Елисейские Поля: там, на просторе этого широкого проспекта, ветер и дождь разгулялись вовсю. Другие машины останавливались, прижимались к обочине, пережидая неистовый ливень, но кортеж с мотоциклистом во главе не снижал скорости.
– А теперь не торопись, начинай потихоньку отставать. За нами идет кто-нибудь, Фрэнк?
– Ни черта не видно. Вроде фары нет.
– Куда же подевался второй мотоцикл - они же всегда ездят парами?
– Наверно, он в этой неразберихе погнался за одной изнаших машин, сказал водитель.
– Как себя чувствует мисс Лассаль?
– спросил Даннинджер.
– Пришла в себя?
– Вроде бы да, - ответил Шеннон.
– Счастье, что этот парень из твоих подобрался к нему сзади. Иначе бы он её убил.
Первая машина шла прямо перед ними. Сквозь потоки воды на ветровом стекле едва можно было различить дрожащие и расплывающиеся огни "стоп-сигналов". На подходе к Площади Клемансо машина Шеннона отставала уже на добрую сотню ярдов.
– Смотри, смотри в оба, - сказал он водителю.
– Сейчас они пойдут направо, на авеню Мариньи. Дай Бог, чтобы мотоциклист не отстал, чтобы проверить, сворачиваем ли мы тоже.
– Свернули! Мотоциклист прошел вперед, расчищает им дорогу.
– Так! Теперь жми вовсю!
Машина рванулась вперед, водитель, пригнувшись к рулю, напряженно вглядывался в расчищаемый "дворниками" сегмент ветрового стекла. Зажегся желтый свет на перекрестке перед Площадью Клемансо, но водитель сильнее придавил акселератор.Шеннон выругался вполголоса. Они проскочили в последнюю долю секунды и, круто взяв влево, так что машину занесло и едва не выбросило на тротуар, помчались вниз по авеню Александра Третьего.
Шеннон, вцепившись в
У обочины возле сквера на маленькой Площади Канады стояла машина. Они проехали вперед и затормозили перед ней. Шеннон перегнулся к Даннинджеру:
– Ну, Фрэнк...
– Не волнуйтесь, мистер Шеннон, все будет в порядке.
– Все помнишь? Центральный въезд в Ле Бурже, едешь вдоль автостоянки прямо-прямо-прямо, на третьем повороте идешь направо, проезжаешь мимо такого кафетерия, что ли, сворачиваешь к ангару PA-72, там останавливаешься и ждешь либо нашего атташе полковника Аллена, либо его помощника полковника Линдгрена. Они не подведут. Самолет стоит где-то неподалеку оттуда, и они знают, как вас в него посадить. Понял?
– Все понял.
– Ну, ни пуха, ни пера. Семен Андреевич, желаю вам всего хорошего, теперь вы под защитой Военно-Воздушных Сил США.
– Спасибо, - отозвался с заднего сидения Горенко.
– Спивак, как ты себя чувствуешь?
– Нормально, сэр, - слабо ответил тот.
Шеннон вышел, хлопнул дверцей и машина, набирая скорость, двинулась вниз. Дождь унялся. Шеннон подбежал ко второму автомобилю и вскочил в него.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уайлдсмиту никогда раньше не приходилось бывать в Сюртэ, и Филану , как он догадывался, - тоже. Мерзковатое местечко, кованые каблуки полицейских - всего их набралось уже восемь человек - гулко бухали по деревянному полу, пока американцев вели по длинному коридору в самый его конец, к двери, на которой не было номера. За дверью оказалась средних размеров комната - обычное канцелярское помещение: столы, стулья, пишущие машинки, пыльный стеклянный колпак лампы под потолком, набитые окурками пепельницы, голый пол. Уайлдсмит и Филан стояли в сторонке под присмотром двух автоматчиков, а остальные втащили в кабинет Кестена - тот ещё не совсем пришел в себя. Уайлдсмит заметил, как Филан взглянул на него и не то чтобы подмигнул, а чуть-чуть прижмурил глаз.
Из-за стола поднялся коренастый человек с желтой "голуазиной" в зубах. Это главный - понял Уайлдсмит. Офицер, который перехватил их машину у посольства, а теперь первым вошел в кабинет, снял кепи и тоже повернулся лицом к задержанным. Как выяснилось, его звали Роже. Полицейские усадили Кестена на стул, но он клонился набок и сползал, так что им пришлось поддерживать его за плечи.
– А где же остальные?
– спросил Роже.
– Месье... э-э... Шен...Шенкинс и его коллеги?
– Он переглянулся с коренастым, которого Уайлдсмит про себя окрестил "босс".
– Они же ехали за нами следом?
– Да, - подтвердил один из полицейских.
– Все время ехали за нами.
Коренастый побарабанил по столу. У него были маленькие глазки и неторопливые движения.
– Может быть, они внизу?
Стоявший рядом с ним человек снял трубку, что-то проговорил, выслушал ответ и покачал головой: "Никого".
– Но они же ехали следом, в своей машине, - недоумевал Роже.
– Номер машины?
Роже обратился за поддержкой к одному из автоматчиков:
– Не запомнил номер? Дипломатический?