Посредник
Шрифт:
Обыскав тела, пришлось действовать на ощупь, так как зрение вернулось в норму, и я стал видеть не лучше любого другого человека. Во время полёта я изучал свой организм и частично понял, как он работает, история с глазами была моим первым экспериментом, но я чуял, что частое использование этого инструмента может привести к беде. Ослепнуть мне конечно сложно, но на некоторое время возможно, с учётом того что восстановить даже с помощью моих умений будет трудно, пока само не восстановиться. В общем, рисковать я не стал, найдя в карманах командира группы фонарик, использовал его, а так же привёл в сознание командира. Вот он полностью был в нашей форме, с телогрейкой и треугольниками старшего
Меня всё это озадачило. Банда? Дезертиры? Почему у сержанта орден Красной Звезды под телогрейкой? Непонятно. Вот для прояснения этой ситуации я и разбудил его, изучая потрёпанную явно трофейную карту с нанесёнными обозначениями, а когда тот очнулся, я поднял на него удивлённые глаза и с возмущением спросил:
— Вы что уроды, Москву сдали?!.. — дальше последовала непереводимая игра слов.
Партизанский отряд, с ребятами которого мне повезло повстречаться, действовал в тылах немецких войск, нанося булавочные уколы по транспортным магистралям, но пока он был не удел, попал в засаду. Сама столица находилась в тридцати шести километрах от лесного массива, где стоял отряд и куда я совершил посадку.
— Вот там, в землянке командир наш находится, — указал рукой сержант. — Сейчас я его разбужу и доложу.
Уже достаточно рассвело за то время пока мы шли к базе партизанского отряда, поэтому я видел его жест. Та наша встреча прошла практически без эксцессов. Оказалось обо мне знали и помнили, Артур Александров был национальным героем Советского союза. Партизаны и бойцы на фронтах знали из газет, что я не только подарил десть истребителей армии, но и сам истреблял нацистских захватчиков. В газетах даже об истреблении лётчиков было, причём со странно подробной информацией. Такую можно было добыть только у немецких криминалистов, сам я никому не сообщал. Так что, как только я назвал свои данные, тот на меня стал смотреть с щенячьим восторгом, даже перестал пробовать незаметно вырваться из пут которые его связывали. И это взрослый повоевавший мужик, что начал войну летом под Житомиром. Почти год ведь воюет, награду имеет.
Насчёт того что сдали Москву, я немного ошибся, линия фронта вот уже как шесть месяцев проходила через середину Москвы. Здесь не было Сталинграда, была Москва, и надо сказать кузницей кадров она стала несильно слабее Сталинграда. Шесть месяцев тут перемалывались советские и немецкие дивизии и выжившие бойцы и командиры теперь сто очков дадут другим фронтовикам. По словам сержанта Чернобуркина, в Москве погибло примерно три стрелковые армии, но немца дальше не пустили. Как я понял трагедия произошла только потому что немцы в битве под Москвой внезапно совершили рывок вперёд с помощью скрытно подведённых резервов и вышли на окраины. Сибирские дивизии не успели. Вот такие дела.
Чую Гриша тут постарался, сообщив о том, как немцев отбросят от Москвы, вот те и подготовились. Странно что Генштаб и Сталин это не предвидели, я же дал всю выкладку по мне и Грише. Остальная история тоже шла не так как в моём мире. Ленинград захвачен не был, но и блокады как таковой тоже не было, так что голод городу не грозил. В остальном дела даже хуже были, немцы далеко отбросили наши войска. Но зато у Союза появилось время, чтобы запустить заводы на Урале и сейчас в войска поступала новейшая новенькая техника. Танки, пушки и самолёты потоком шли. Так что немцы хоть и были в Москве, но полностью её не захватили.
Вот это всё я узнал от сержанта. Ах да, Ржев давно был под немцем. И таких боёв как было описано в моей истории, там не было, немцы сейчас под Тверью стояли, но город взять не смогли пока. Фронтом что
Помочь нашим, славянам я хотел, но вроде как не мог. Страж не Посредник, вмешиваться в мирские дела не мог, если это не касалось его лично, то есть была угроза жизни. Посредники помогают мирному населению, по всякому, а Стража следит за ними, и уничтожают самых таких отморозков. То есть в войне я действительно помочь не мог, но было одно, что не противоречит кодексу Стражей, я мог лечить раненых. А если мне проехаться по всем подмосковным госпиталям и больницам? Так это целая армия получиться, причём сплошь фронтовики, знающие почём фунт лиха. Обрадуется Жуков такому пополнению? Думаю да, даже очень обрадуется. Все резервы то уже перемололи, маршевых рот немного, так что основное пополнение из подросшего молодняка да этих фронтовиков, что выписываются из госпиталей. А моё умение отращивать утраченные конечности? У-у-у, чую, весело скоро немцам будет. По кодексу помогать ни одной из сторон я не мог, это удел Посредников, а вот так вот, не явно, помочь мог.
Именно об этом я думал, пока поисковая партия сержанта расходилась и рассаживалась по удобным чурбакам, а я ожидал появления командира партизанского отряда. Между прочим, капитана милиции этого района. Я собирался сразу отправляться в Москву, там в одном из подвалов был штаб фронта, однако сержант уговорил меня навестить их отряд, между делом сообщив, что они недавно понесли серьёзные потери при нападении на колонну противника. Нападали на тыловиков, а это оказались фронтовики. Вот им и врезали, одиннадцать погибших, два десятка раненых, ладно пулемётчики дали отойти отряду и эвакуировать раненых. Сами погибли, но отряду время дали. Поэтому я решил навестить базу и поднять их на ноги.
Командир отряда появился на лесной полянке минут через пять. Сама база была отлично замаскирована, часть землянок вырыты в склонах оврага, часть в виде полуземлянок, вот из одной такой и выходил сотрудник милиции, форма у него ещё довоенная была, ещё какой-то мужик с неприятным лицом и сержант, командир группы реагирования. Тут до поляны, где я сел, было километра четыре вот они и бежали туда. Я их сам случайно навёл, когда делал два круга перед посадкой, сбрасывая скорость. Надеюсь, немцы проморгали мой прилёт, всё же я сбросил газ на подлёте и практически крался, но не думаю, что мне так повезёт, наверняка знают обо мне. Да уж, не думал что тут тылы немцев, а до линии фронта двадцать пять километров.
Когда вся тройка приблизилась, тот, что имел неприятное лицо, вдруг выхватил из-под полы кожаного пиджака «Наган» и трижды выстрелил в меня, в четвёртый не успел, сержант сбил его с ног, выкручивая руки. А тот орал что-то бессвязное и плевался.
Командир партизанского отряда несколько секунд смотрел на меня, ожидая, когда я упаду, а заметив, что все три пули я кручу в пальцах, только удивлённо поднял брови.
— Что за хмырь? — спросил я, бросая пули на начавшую прорастать сквозь листву траву и кивая на типчика.
— Секретарь парторганизации нашего района, у меня в отряде исполнял обязанности комиссара, — махнув рукой, успокаивая своих людей, пояснил капитан. — Он вас не ранил?
— Видите ли, за все мои дела, Бог, который сейчас смотрит на нас с неба, сделал меня архангелом. Причём не простым, а архангелом мщения. За пару проступков, я оприходовал пару его наложниц, и райский сад объел, он меня отправил на Землю. Помочь я вам не могу, сами понимаете, связан некоторыми правилами, но могу лечить раненых. Хочу вылечить ваших, а потом тех, что в госпиталях под Москвой лежат. Три-четыре дивизии на ноги подниму, а это уже сила.