Пост-Москва
Шрифт:
— Я инженер все-таки. Разберусь.
Они с Дашей проходят на кухню, куда их пригласил Сергей Сергеевич.
— Поешьте, вот тут супчик. Дарья разберется, — говорит Сергей Сергеевич, показывая на плиту. — Да вы садитесь.
Иван садится на стул, Даша возится возле плиты. Найдя защелку, Иван вынимает магазин и снаряжает его патронами из коробки. Поставив магазин на место, он передергивает затвор, как будто делал это тысячи раз. Потом отпускает курок и ставит пистолет на предохранитель.
Сергей Сергеевич достает из шкафчика бутылку водки и разливает ее по рюмкам, не
— Ну, давайте выпьем, за встречу, за знакомство, — говорит он с рюмкой в руке.
Они выпивают, Даша при этом морщится, но пьет до дна. На закуску Сергей Сергеевич предлагает шпроты из консервной банки и бородинский хлеб, порезанный аккуратными квадратиками.
Сергей Сергеевич протирает запотевшие стекла своих очков:
— Вы уже поняли, что Вселенная раскололась напополам?
2
ФИДЕЛЬ:
Они пришли, «Мертвецы», клан из Контры. Боже мой! Четыре задрота, двое из которых в очках. Худы, как смерть, угловаты по-подростковому. Дымят, как паровозы, не уверен, что это табак. Во всяком случае, чистый табак. Старший среди них — Владик. Они так и зовут его — Владик.
— Слышь, дядя, — спрашивает меня Владик. — Телки тут есть?
— Телки вон там, — показываю я на вокзал, кишащий гастами.
— Понятно. Сейчас подгоним пару.
Владик со своими задротами мгновенно исчезает.
Я не верю своим глазам. Гасты разбегаются из здания вокзала напротив, как тараканы от электрического света. Вскоре «Мертвецы» возвращаются с двумя девками-гастами. Никогда не думал, что гастов можно использовать еще и вот так. Владик смотрит на меня, потом говорит:
— Да нормально все, дядя, не в первый раз. Завтра твою сучку вытащим, не ссы.
— Она не моя.
— Понял. У тебя вон какая красотка, — он кивает на Ведьмочку.
— Догадливый ты, — говорю. — Правый фланг — ваш.
— Да чего там, правый фланг. Мы на спидах всю ночь по округе шариться будем.
— Мне похрен, но правый фланг держите вы.
— Ладно, заметано.
В это время гасты решили, наверно, освободить своих девок и поперли на нас. В руках у многих были арматурины и нечто, напоминавшее бейсбольные биты. И тут «Мертвецы» показали себя в деле. У меня крепкие нервы, но это было нечто. Четыре задрота реально растерзали толпу. Причем практически без огнестрельного оружия.
Они использовали что-то вроде нано-нитей с грузами на концах. Гасты валились вокруг, многие из них с отрезанными конечностями, а некоторые распиленные в буквальном смысле пополам. Четыре серафима с угольно-черными мечами охраняли мой рай. Или ад, что, при определенной точке зрения, одно и то же.
Гаст, пару секунд не замечающий отсутствия ног. Гаст, бегущий без головы. Гасты, ложащиеся в кирпичную пыль и крошку только потому, что ребята захотели порезвиться.
— Огонь не открывать! — запоздало командую я. Да никто и не стреляет, потому что все сектора перекрыты блистательной четверкой.
— Мы с ними еще хлебнем… — бормочет Утенок.
Я только молча киваю.
3
Капитан
Вот откуда он взял эту херовину и что с ней делать? Он представил лицо эксперта и решил просто замять это дело для ясности. Крутится, и пусть крутится. Рано или поздно заряд батарейки кончится и тогда, возможно, стрелка покажет на север. Или не покажет, а будет болтаться туда-сюда. У него есть дела и поважнее, а уже завтра утром он вполне вероятно сложит свою головушку в Печатниках. И все ради какой-то девки, вокруг которой водят хороводы подозрительные личности вроде Фиделя, а также его родной брат, и еще такие люди, которых Георгий предпочитал вообще не знать. А лучше бы даже не подозревать об их существовании.
Он сел в машину и бросил идиотский компас на центральную консоль, возле селектора коробки передач. Завел мотор и поехал домой, не торопясь и не дергаясь, даже стараясь соблюдать правила дорожного движения, где это было возможно. В конце концов, он служит закону, а не своему брату. Георгий старался думать, что это так и есть, и свои генеральские погоны он получил за дело, за свой профессионализм и опыт.
Подумав об опыте, он недовольно поморщился — сказывалось напряжение всего этого идиотского дня, а еще саднили синяки и ныл разбитый нос. Ребятам тоже досталось, но они хотя бы сидели ровно, а он — вполоборота к ходу движения. Ему еще повезло, заявил один из медиков, что ему не свернуло шею. Вот уж повезло, так повезло, да. Везунчик.
Георгий включил радио. Он предпочитал классическую музыку, если не аудиокниги, причем тоже классику. Остановившись на светофоре он отхлебнул коньяка из плоской бутылки — генералы госбезопасности могут себе позволить небольшие вольности, недоступные простым смертным, например, слегка подлечить расстроенные нервы.
Трансляция камерного концерта для двух скрипок и виолончели внезапно прерывается и возбужденный голос диктора пытается перекричать гитарные запилы и грохот ударных:
— Мы начинаем трансляцию с самого крутого рок-феста в истории, который начинается вот в эту минуту на открытом воздухе, несмотря на дождь и непогоду, впервые, повторюсь впервые в истории отечественного рок-н-ролла он проходит на гостеприимном поле в Печатниках!
Георгий поперхнулся. Голос ведущего потонул в аккордах разухабистой музычки. Какой там еще фестиваль в Печатниках? Это либо чья-то шутка, либо подушки безопасности, срабатывающие сами по себе, были только цветочками. Почему-то Георгий склонялся ко второй версии. Опыт, что поделаешь.
4
Сегодня у Папы трудный день — съемки на телевидении. Обычно за съемочный день заготавливали материал на две недели вперед. Иногда на месяц, если он планировал отдых где-нибудь в Океании. Сменить фон или наложить аудио они могли и без него, но некоторые сцены надо было играть самому, никуда не денешься.