Постапокалипсис, в котором я живу

Грин Алла

– Откуда ты здесь взялась? – спросил он.

Девочка не нашлась, что ответить.

– Где твои родители?

– Я… я не знаю, – нерешительно ответила она.

– Это потому что мы их давно прикончили, – загорланил Поль, и все остальные рассмеялись. Когда смех закончился, Поль сказал: – Тебе с нами нельзя, ясно, ненормальная? Девчонки нам не нужны. Убирайся!

Девочка помотала головой. Она знала, что не может уйти. Поль не на шутку разозлился. Он открыл решетку и попытался выпихнуть ее.

– Тебе же сказали, иди прочь!

– Ну, хватит, Поль! – одернул его кто-то. Этот кто-то подступил чуть ближе к свету, и его

силуэт очертился ясными контурами. Мальчик выглядел очень высоким. Наверное, он старше многих здесь.

– Пусть скажет, откуда она пришла, – потребовал высокий.

– Я потерялась, – протянула она, не найдясь, что еще ответить.

Ведь по правде она до сих пор не знала, где мама и папа, что с ними случилось, что означали те хлопки. Лишь слепо обливалось тревогой сердце.

– Ты помнишь то место, где вы разлучились? Знаешь, где потеряла их? – продолжил высокий.

– Если бы она знала, то нашла бы их запросто, дубина, – съязвил Поль, а потом, ухмыльнувшись, выдал: – посмотрите, Артур у нас, кажется, влюбился!

Смех Поля подхватили и остальные, но он быстро утих.

– Как тебя зовут? – спросил высокий мальчик.

– Ева, – робко ответила она. – Ева Гордон.

– А я Артур Дюваль, – представился он и мягко улыбнулся.

Бартошу, самому старшему было целых четырнадцать лет. Артуру – восемь, Полю-Полю девять. Самому младшему, крохе Рори – всего два. Он был найденышем, как и почти все здесь. Скитался по улицам совсем один, голодный и босой, пока на него не наткнулись ребята. Все, что он помнил, это свое имя. Рори Аллен. Рори. Просто два похожих по звучанию слога. Может, мать звала его как-то по-другому, но в силу возраста он не смог запомнить и выговорить свое настоящее имя. Некоторые не совсем верили, что такое имя вообще существует. Но к нему все привыкли, а по законам сего подвала, какая кличка к тебе прицепилась, тем ты и будешь.

Каждый день мальчик плакал. Рыдал и звал свою маму. Он выл, и на него постоянно кричали. От этого он начинал завывать еще сильнее. Звуки его плача привлекали монстров, и это злило мальчишек. Получался замкнутый круг.

Ева тоже поначалу хныкала, но скоро это у нее прошло. Она очень пугалась, когда на нее начинали ругаться остальные, но еще больше боялась монстров. Другого занятия, кроме как возиться с крохой-Рори она себе здесь не нашла. Когда ребята уходили на «охоту», так назывались их пробежки по улицам в поисках чего-нибудь пожевать, с ней часто в подвале оставался Артур. Он «охоту» не очень любил, ему интереснее было возиться со своими книжками. Когда было свободное время, они с Евой вместе читали что-нибудь для Рори.

– Как ты научился читать, Артур? – спросила его однажды Ева.

– Я не знаю, – пожал плечами он. – Наверное, я всегда это умел. Таким я родился.

– Ого, – протянула она и немного позавидовала.

Ведь ее саму научил читать Артур. А другим детям, в ее прошлой жизни, приходилось для этого начинать ходить в школу.

Когда Ева чуть подросла, ее, как и всех, потянуло на улицу. Ей было интересно узнать, как там все поменялось, пока она сидела в этом сыром подвале. Вооружившись палками, она стала вместе с мальчишками прыгать по машинам. Ей было восемь, когда она вышла туда в первый раз.

Город не был так пуст, как ей казалось прежде. Теперь, бегая на «охоту»,

она встречала много и очень много других людей. Они тоже жили в подвалах, и дома их были похожи на берлоги. Они были злыми, хитрыми и бесчестными; каждый воровал у другого. Дети тоже старались не давать себя в обиду. Но в основном, они хорошо живились на людях, мимоходом проезжавших город – у них во время остановок крали, и одежду, и еду, а Ева Гордон, подбирала еще и непонятные разноцветные бумажки. Мальчишки не знали, что это, а Ева знала – это деньги. Хоть здесь они были и ни к чему, потому что в городе не было ни одной лавки, но она их собирала. Они напоминали ей о доме.

На восьмом году своей жизни Рори довелось тяжело заболеть. После этого момента все навсегда изменилось. Поль-Поль считал, что он заразился вирусом, и что нужно придушить его ночью, пока он будет спать. Ева Гордон не отходила от матраса Рори все три дня, держала возле себя нож и не знала, готова ли была на самом деле прирезать любого, кто решит посягнуть на его жизнь. Однако, за трое суток он так и не превратился. Тогда мальчишки успокоились и отстали. Но болезнь не ушла. Лихорадка захватила его тело. Он спал, и день, и ночь, почти не открывая глаз. На седьмой день он закрыл их, и больше они не видели света.

– Ева, куда ты собралась? – спросил ее Артур, когда она решила отправиться в Патоку, свой город, за врачом.

– Но врачей больше не существует, – сказал он. – То, что написано в моих книгах – такого мира больше нет.

– Это не правда, – возразила Ева. – В моем мире, в месте, где я жила, врачи были и есть. Я пойду туда и приведу одного для Рори.

– Но за границей нашего города ничего нет, – вмешивался Филипп Второй. Филипп Второй попал сюда еще младенцем. У него не было имени, но зато был старший брат, которого звали Филиппом. – Бартош ходил туда, и сказал, что кругом пусто.

– Наш город – это еще не весь мир, ясно? – сказала Ева. – Артур, ты идешь со мной или нет?

– Нет, Ева, – помотал головой он, виновато глядя на нее. – Это глупо. Там ничего нет, я точно знаю. Надеюсь, к вечеру ты вернешься, и тебя не укусят.

Что было его винить? Он своими серыми глазами ничего, кроме этого подвала да мусора на улице, не видел.

Она двинулась в путь. Пошла своей старой дорогой. Правда за столько лет она немного позабылась. Хотя Еве и всегда казалось, что пройди она здесь снова – то вспомнит каждое дерево и каждую веточку – она все равно заблудилась. Преодолев весь отрезок до перекрестка, она долго стояла на распутье и думала, куда повернуть. В итоге она свернула не туда, но все равно через сутки дошла до какого-то города. Ева спросила у прохожего, что это за место. Он ответил ей, что город называется Атой.

Стоял теплый вечер. Сумерки вливались в распахнутые ворота. Люди торопливо шагали по улицам. К ним с расспросами приставала Ева Гордон. Она пыталась выведать у них, где можно найти врача. Но все шли мимо, обходя грязную оборванную девочку стороной. Никому не было дела до попрошайки, многие здесь сами были бы не прочь чего-нибудь выпросить. Скоро пошел дождь, и она побежала спрятаться от него в какое-то здание, стремясь за волной людей.

Внутри было шумно: грохот стаканов, ропот людей и звуки музыки. Продвигаясь между столов, Ева часто останавливалась и задавала свой единственный вопрос. Но из-за громкого гула ее никто не слышал и не мог разобрать, что она говорит.