Постапокалипсис, в котором я живу

Грин Алла

Перекинувшись парой слов с Дунаем, Рори медленно пошел к ним.

– Я рассчитывал, что ты сегодня зайдешь, – сказал ему Игорь.

Ева ощутила внезапную неловкость от своего присутствия. Она явно была здесь лишней. Нужно было сразу уйти обратно к Артуру, но теперь было поздно.

– Я тоже на это рассчитывал, – отозвался Рори.

Повисла пауза. Игорь посмотрел на наручные часы:

– Сейчас еще не слишком поздно.

– Да, – согласился Рори. – Ну что, тогда пойдем к тебе, пап?

– Пойдем, сын.

Как только

они скрылись за дверью, Ева облегченно выдохнула. Встреча отца и сына на первый взгляд прошла хорошо. Рори больше не злился. Игорь выглядел не слишком сердитым. Она искренне хотела, чтобы топор войны между ними был зарыт.

Ева направилась к Дунаю, расположившемуся за столом. В это время Артур оперся руками на подоконник и принялся скучающе следить за каплями, сбегающими вниз по стеклу. Иногда переводя взгляд на стол, где лежали словари и тетради для работы, и стоял переносной компьютер – единственный рабочий на сотню километров, он ощущал нетерпение скорее сесть за дело. «Краткая история времени» была осилена лишь до середины. Но работать он мог только в одиночестве, и к тому же усталость после насыщенного дня давала о себе знать. Он медленно перекочевал на диван и запрокинул голову назад, устроив ее на мягкий подлокотник. Глядя в потолок он теперь невольно прислушивался к разговору.

– Так, может, поедем прямо сейчас? – спросила Ева.

– Нет, – ответил Дунай, – Роберт сказал, что она потерпит до утра. Может это просто мелочь и все наладится.

– Ты предлагаешь мне спокойно спать, пока она будет терпеть до утра?

– Ева, все не настолько серьезно. Возможно, к утру боль и пройдет.

– Что там случилось у Халецких? – вмешался Артур, услышав имя Роберта. Его глаза слипались от усталости, но возникший интерес не давал ему уснуть.

– У Милы разболелся живот. Нужно ехать за врачом, – рассказала Ева.

– Роберт сказал утром, значит утром, – поставил точку Дунай. – Это всего лишь живот. Никто не умирает, и рисковать мы не будем.

– Правильно, уже ночь, Ева, – поддержал Артур сонным голосом. – Мне кажется, что я и отсюда слышу преввирский вой.

Ева недовольно покачала головой и настоятельно попросила:

– Дунай, зайдешь за мной утром как можно раньше. Как только начнет светлеть.

Затем послышались шаги, удаляющиеся к выходу. Открылась и закрылась дверь – Артур слышал это сквозь легкий дрем.

– Артур, – потормошила его Ева. – Иди в кровать. Не спи на диване.

Он кивнул и пообещал скоро пойти, но так и не сдвинулся с места. Пролежал там всю ночь, а утром проснулся с болью в затекшей шее. Плетясь к кровати, он заглянул в комнату Евы: дома ее уже не было. Только Рори тихо сопел в своей прежней комнате.

Поездка в Ату

Холодный ветер всю ночь гнал с севера злые тучи. К утру они покрывалом нависли над Городом Гор. Земля готовилась принять на себя удар мощного ливня;

его первые капли упали на лобовое стекло, когда автомобиль выехал за ворота.

– Много мы так не наездимся, – сказал Дунай, с трудом вглядываясь в дорогу через стекла очков. Вода уже принялась размывать грязь, капли застелили обзор. – Нужно подыскивать человека на постоянную работу. Скоро похолодает, и нам очень пригодится врач.

Дунай Рэнкин сидел за рулем, Ева Гордон – от него по правую руку. На улице только начинало светать, преввирский вой стихал.

– Сегодня спросим, не хочет ли кто-нибудь из Аты перебраться к нам. Это маловероятно, но все же, – печально вздохнула Ева.

У нее перед глазами висело измученное лицо Милы Халецкой. К утру ее боль разыгралась не на шутку. Ева немного винила себя: нужно было настоять на своем и отправиться в Ату еще ночью.

– Ты сам знаешь, что врачам и в Ате неплохо сидится даже с преввирами на улицах, учитывая, сколько им платят. Наша еда и бесплатная одежда их не удивят.

– Я сам лично заставлю Игоря платить, если кто-нибудь согласится переехать к нам и работать за зарплату.

– Хочешь развалить устои общины? Ну, рискни. Будешь сражаться с Теодорой Фостер насмерть.

– Не придется. Я лучше дождусь, пока ее старые кости проберет ветер, и кашель уложит в постель. Тогда она сама будет молить меня привезти хоть кого-нибудь на каких-угодно условиях.

– А в этом плане что-то есть, – одобрила Ева. – Но все равно не будем о таком шутить.

Она посмотрела в окно. Среди капель ничего подозрительного не мелькало. Следующие пять минут прошли в тишине, пока что-то не насторожило Еву.

– Ты можешь еще немного прибавить скорость? – спросила она.

– У нас есть серьезный повод?

– Мне кажется, там вдалеке что-то движется.

– Присмотрись получше, – попросил Дунай.

– Я пытаюсь, но из-за дождя ничего не видно.

Бесконечная серость окружила машину. Колеса усердно рыхлили размокшую грязь. Когда-то она была асфальтом. Теперь – лишь жалким его подобием.

– Слушай, я тоже что-то вижу, – бросил Дунай, недолго посмотрев в окно Евы. – Странно. Уже слишком светло. Их ливень что ли так ободрил?

– Я не знаю, Дунай, но езжай быстрее. Нам не нужны сейчас неприятности.

Такие неприятности вообще никогда не бывают нужны.

Дунай крепче сжал руль и заставил машину лететь словно пулю. Сонная стая была далеко и не смогла угнаться за автомобилем.

Они миновали распахнутые ворота Аты, на улицах которой было почти пусто. Дунай выехал к рынку, а потом привычной дорогой свернул направо и скоро притормозил у заветного дома. Ева выскочила из машины, и он помчался за ней.

Их волосы трепал осенний ветер, ледяные капли увлажняли лица. Ева пару раз с опаской обернулась назад; она еще не забыла о стае. Когда они с Дунаем ступили на крыльцо, из двери показалась незнакомка.