Постоянная должность

Азимов Айзек

Сжав челюсти, он свернул на свою улицу. Сквозь ветви платана во дворе просвечивали огни его дома.

Дорис, конечно, в первую очередь будет волновать вопрос его дальнейшего продвижения. Он не знал, как убедить ее, что с него снимут всякую ответственность за случившееся. «Если бы это было так», — подумал он.

Подъезжая к дому, Брэйд по движению занавески у окна гостиной понял, что Дорис поджидает его.

«Надо было позвонить», — с чувством вины подумал он. Конечно, такие опоздания случались

и раньше, никакой катастрофы в этом не было. Но все же…

По существу, он вполне сознательно хотел избежать разговора с женой. Что сказать сейчас, черт побери? Извиниться за то, что не позвонил? Быстро заговорить на какую-нибудь нейтральную тему? Спросить об Энсоне?

Но инициатива была тотчас утеряна, как только Дорис, встретившая его у дверей, воскликнула:

— Я все знаю! Это ужасно!

Она была почти с него ростом, но с более темными волосами. Возраст еще не наложил отпечатка на ее лицо, как это произошло с ним, Брэйдом. Гладкая кожа вокруг глаз и у уголков губ, как и в далекие студенческие годы. Но черты несколько затвердели.

Брэйд посмотрел на нее, будто увидел впервые.

— Ты уже знаешь? Каким образом? Неужели передавали по телевидению? — Еще не закончив фразу, он понял, что сморозил глупость.

Она закрыла входную Дверь и сказала:

— Звонила секретарша декана.

— Джейн Мэкрис?

— Да. Она сообщила, что Ральф умер, что ты, очевидно, поздно придешь домой и вряд ли захочешь ужинать. Она всячески настаивала на том, чтобы я с тобой обращалась мягко. Она что — располагает фактами, что я чудовище?

Брэйд отмахнулся от иронии:

— Ты же знаешь Джейн. Такая она есть…

Он прошел в гостиную и тяжело уселся в кресло, перебросив пальто через ручку так, что один рукав оказался на полу. Обычно он бывал очень аккуратен. Сам он объяснял эту черту профессией химика. Дорис же считала, что это следствие влияния его матери, чрезвычайно властной женщины.

— Джинни в постели? — спросил он.

— Да.

— Она знает?

— Еще нет. — Дорис взяла пальто и направилась к гардеробу в прихожей.

Брэйд наблюдал за ней и удивлялся. Почему столь многие и притом различные вещи идут прахом? Все годы, что он имеет семью, над миром висит атомная угроза. Во времена его детства родители вели неравную борьбу с кризисом. Неужели и ему всю жизнь выбираться из трясины в тщетной надежде ощутить под ногами твердую почву?!

Дорис сходила в кухню за содовой водой и льдом и вернулась с двумя бокалами. Она села на пуф и взглянула на него широко расставленными карими глазами. «Пожалуй, лучшее в ее внешности», — подумал Брэйд.

— Как в конце концов это случилось? Я знаю только, что произошел какой-то несчастный случай.

Брэйд отпил половину бокала. Закашлялся, но почувствовал

себя лучше.

— Видимо, он взял цианид натрия вместо ацетата.

Дальше он не стал разъяснять. Она не была химиком, но благодаря долгой жизни с ним могла разбираться в терминологии.

— Да… Но ведь ты, Лу, ни капельки за это не отвечаешь?

— Ну, конечно, нет. — Брэйд посмотрел на свой бокал. — А что сказал Кэп Энсон, когда пришел и не застал меня? Представляю, как он был зол.

Дорис пожала плечами.

— Я даже не видела его. Он говорил с Джинни на улице.

— И был настолько возмущен, что даже не захотел войти?

— Да ну его, этого Энсона. Как ко всему этому отнесся профессор Литтлби?

— Никак, дорогая. Его не было на месте.

— Ну, во всяком случае, ждать недолго. Так или иначе, мы его увидим вечером в субботу.

Брэйд нахмурился.

— Ты думаешь, мы должны пойти на эту вечеринку?

— Конечно, мы пойдем. Ведь это — обычное ежегодное мероприятие. Господи, Лу, все это очень печально, но ведь мы же не будем облачаться в траур? — Она провела языком по губам. — Этот парень причинял всем только неприятности.

— Слушай, Дорис…

— Отто Рейнк предупреждал тебя, когда ты брал Ральфа.

— Не думаю, чтобы Отто предполагал нечто подобное, — спокойно сказал Брэйд.

Рейнк был первым научным руководителем Ральфа Ньюфелда. Обычно руководителя выбирает сам аспирант. Он беседует с преподавателями и останавливается на том, чья область исследований кажется ему наиболее перспективной, или на том, кто получает большие субсидии.

Ньюфелд выбрал себе в руководители Рейнка.

Работать с Рейнком было нелегко. Обычно профессор до конца остается с аспирантом, который ему достался, хотя впоследствии может и сожалеть об этом. Но Рейнка не сковывали подобные ограничения. Если аспирант ему не нравился, он изгонял его, да еще с большим шумом.

Рейнк был лучшим специалистом по физической химии на факультете. Низенький, полненький, с кустиками седых волос около ушей и розовой лысиной, он неоднократно получал разные награды и, как считали на факультете, был недалек от Нобелевской премии.

Его сварливость и прямолинейность стали притчей во языцех, хотя Брэйду всегда казалось, что выходки маститого профессора несколько нарочиты. Причуды гения легко инсценировать, особенно если сам догадываешься, что до гения тебе далеко.

Так или иначе, но Ньюфелд уже через месяц распростился с Отто Рейнком, и тот сразу пришел к Брэйду.

Для проформы Брэйд спросил мнение Рейнка о Ньюфелде и получил насмешливый ответ:

— Это совершенно невозможный парень. С ним нельзя работать. Он источник самых невероятных неприятностей.