Постоянная должность
Шрифт:
— Ацетат и цианид натрия могли находиться в одинаковых банках, и Ральф мог взять не ту банку. Но все равно ошибиться он не мог.
— Почему?
— Ты бы поняла, если бы сделала это сама. Для детектива, расследующего дело, оба реактива — одинаковые белые кристаллы. На самом деле они различаются. Ацетат натрия сильнее поглощает атмосферную влагу, чем цианид, поэтому его кристаллы слипаются плотнее. Такой химик, как Ральф, даже с завязанными глазами узнал бы, что он набирает шпателем из банки — цианид или ацетат.
Дорис сидела на диване, не двигаясь. В полутьме ее фигура казалась
— Кому ты говорил об этом? — спросила она.
— Никому.
— Я бы не удивилась, если бы проболтался. Ты иногда бываешь чрезвычайно странным, а сейчас — более чем странный, попросту сумасшедший.
— Почему?
— Ну, посуди сам. Литтлби обещал, что в этом году тебя утвердят на постоянную должность. Ты же сам говорил.
— Не совсем так, милая. Он сказал, что одиннадцать лет ожидания достаточно большой срок. Это могло означать и то, что он попросит меня подать заявление об уходе или же просто уволит, как предположила Джинни. Кстати, ты считаешь правильным, что девочка уже сейчас обеспокоена нашим необеспеченным будущим?
— А разве лучше внушать ей ложную уверенность? Не уклоняйся от темы, Лу. Тебе необходимо получить эту должность.
Голос Брэйда немного дрожал, хотя оставался тихим:
— Но речь идет об убийстве, Дорис.
— Нет. Речь идет о твоей должности. Смерть одного из твоих аспирантов Литтлби может использовать как предлог, чтобы задержать твое повышение. Если же ты будешь твердить об убийстве и поднимешь шум, то это окончательно решит твою судьбу.
— Я не намерен… — начал Брэйд.
— Я знаю, что ты не намерен быть осмотрительным, а вскоре сочтешь своим долгом выкинуть какой-нибудь фортель. Долг перед факультетом или перед обществом… Дурацкий долг перед всеми, кроме собственной семьи.
— Мне кажется, что ты все это недостаточно продумала, Дорис. Если в университете произошло убийство, я просто не могу закрывать на это глаза. Химическая лаборатория не то место, где может спокойно разгуливать убийца. Разве долг перед моей семьей заключается в том, чтобы мне стать возможной жертвой следующего убийства?
— Господи, почему именно ты?
— А почему кто-либо другой? Почему Ральф, а не я?
— Да включи ты свет! — Резким движением она сделала это сама. — Ты просто невыносим. Твой дурак аспирант ухитрился взять цианид и не заметить этого. Это факт. И твоя болтовня тут ничем не поможет. Человек не безошибочно работающая машина. Он может быть рассеян, обеспокоен, рассержен, взволнован, нездоров. Он может допустить уйму ошибок, даже невероятных. Это и случилось с Ральфом.
Брэйд покачал головой. Свет снова мешал ему, но он не стал его выключать.
— Дело не в этом, Дорис. Есть веские доказательства. — Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы она поняла все до конца. — Ральф работал очень методично и тщательно. Он задолго и заранее готовил реактивы, чтобы не прерывать эксперимента, когда чего-нибудь не окажется под рукой. Например, он положил по два грамма ацетата натрия в каждую из десяти колб Эрленмейера, и этого хватило бы ему на проведение полной серии экспериментов. Когда детектив ушел, я осмотрел стол Ральфа и обнаружил
— Доуни? — встрепенулась Дорис. — Кто это?
— Детектив из полиции.
И вдруг Брэйда ужаснула мысль: почему он боится применить к людям ту логическую систему, которую он, не задумываясь, применяет к химическим символам и атомам? Видимо, все дело в самом выводе…
— Выходит, — мрачно заключил Брэйд, — что некто намеренно подменил в одной из колб ацетат цианидом.
— Зачем? — спросила Дорис.
— Чтобы убить Ральфа.
— С какой целью?
— Не знаю. Я не знаком с его личной жизнью и поэтому не могу даже предположить, почему и кто мог быть заинтересован в этом убийстве. Я работал с ним более полутора лет, но ничего о нем не знал.
— Значит, ты считаешь, что и тут твоя вина? Скажи, а что знал о тебе Кэп Энсон, когда ты работал с ним?
Брэйд не смог сдержать улыбки. Профессора Энсона, по никому не известной причине всегда называли Кэпом. Может, в честь знаменитого бейсбольного игрока Кэпа Энсона. Каждую минуту, проведенную вне лаборатории, Кэп считал потерянной, а любой разговор, не относящийся к химии, — пустой болтовней. Студенты и ученики были для Кэпа лишь продолжением его рук и дополнением к его уму.
— Ну, Кэп — особый случай, — сказал Брэйд.
— Именно сейчас, — со значением произнесла Дорис, — я бы хотела, чтобы ты хоть немного походил на него. По твоим собственным словам, его главное преимущество в том, что он ни на шаг не отступает от фактических данных. Ты же мчишься галопом впереди этих данных. Вся твоя теория построена на том, что Ральф подготовил свои колбы с ацетатом в один прием. А откуда ты это знаешь? Даже если он всегда так делал, то как ты можешь доказать, что он не отступил от своего правила на этот раз? Может, он разбил одну колбу, или напортил что-нибудь, или вдруг заметил, что колб всего-то девять… Всякое могло случиться. И если он приготовил еще одну колбу — всего одну! — то в ней как раз и мог оказаться цианид.
Брэйд устало кивнул.
— Он мог бы это сделать, это могло бы случиться, ацетат мог бы оказаться цианидом… Все это — если бы да кабы. Давай придерживаться наибольшей вероятности, и тогда мы придем к неизбежному выводу: произошло убийство.
— Ты не начнешь этого, — глухо и сдержанно сказала Дорис. — Мне все равно, убийство это или нет. Я не хочу, чтобы ты затеял скандал. Утверждение на постоянную должность — не пустяк. Надеюсь, ты это понимаешь?
Зазвонил телефон. Дорис прикрыла трубку рукой и прошептала: