Поступь битвы
Шрифт:
«Похоже, ты так и не прочла переданные мной материалы. Да будет тебе известно, что Владеющим высокой степени проще всего стать, имея низкий ранг. Потому хотя бы, что возможности низких рангов, которыми можно Овладеть, куда беднее, чем у высоких рангов. А теперь попытайся наконец сделать что-нибудь с моим плетением».
Миреска послушно «всмотрелась» в тот пин, которым Сарина подняла её вверх. Простейшая «коробка» с минимальными модификациями («Откуда я знаю о „коробках“? Ладно, потом».) и единым источником. На сей раз подруга заимствовала
Попытавшись «сдвинуть» один из контуров,она лишь получила болезненный «удар», тогда как контуростался ровно там же, где и был.
«Не дави на силовую основу, — посоветовала Сарина. — Бессмысленно. Ты слишком слаба, а я к тому же заложила в основы плетения способность к саморегуляции».
«Но что тогда делать?»
«Манипулировать надо через управляющий слой».
«Я его не вижу!»
«От тебя я его не маскирую, наоборот. Ты его видишь, но не можешь отделить от основы. Попробуй вот так…»
Когда Миреска последовала совету, дела у неё пошли на лад. Сначала она сумела «увидеть» то, за что можно было ухватиться даже с её скромной энергетикой, а вскоре уже с удовольствием поворачивалась в воздухе, поднималась и опускалась, делая это так, как хотелось ей самой.
«Здорово!»
«Ещё бы. Этак мне и впрямь можно задумываться об аттестации на седьмую степень. И о достижении седьмого ранга не через пять хин-циклов, а через три или даже два».
«А что это может тебе дать? Аттестация на седьмую степень, я имею в виду».
«Если забыть о приблизившейся возможности войти в число Высших и о приятно выросшем самоуважении… да почти ничего. Даже моя ген-линия выигрывает больше, поскольку выше, чем способность быстро подниматься по ступеням лестницы Овладения, ценится только высокий врождённый ранг. Впрочем… может, и не выше. В конце концов, за счёт обучаемости можно достичь даже большего, чем за счёт врождённых талантов, чему существует масса наглядных примеров. Но тут многое зависит от наставников…»
— Похоже, ты близка к ауф, — заметила Миреска вслух.
— Во мне, — так же вслух откликнулась Сарина, — вообще больше серого, чем цветного, больше разума, чем эмоций. Если ты этого ещё не заметила.
— Заметила, как не заметить. Но я приписывала это воспитанию, которое ты получила. И я бы не сказала, что ты так уж безэмоциональна — ты просто не даёшь чувствам воли.
— Почему же? Даю. Я тоже знаю, что такое силпан. Но сейчас, в лисар, я воспринимаю неизбежность ауф спокойно, а неизбежность силпан слегка отрицательно. Такова данность.
Миреска остановила вращение, замерев лицом к подруге в той свободной позе, которую виирай часто принимают в воде или в невесомости.
— Данность? Так не должно быть! Все доли цикла равноправны, иначе нет и не будет гармонии!
— Бездна! — Сарина тоже остановила вращение и повисла так, словно сидела в невидимом кресле. — Ты думаешь, я сама этого не знаю? Да преотлично знаю! Но что мне прикажешь делать? Ломать себя в угоду принципам?
— Ложная риторика, — усмехнулась Миреска. — И подмена понятий. Поиск гармонии не имеет ничего общего с «ломанием себя в угоду». Да и приказов ты не потерпишь. Ни моих, ни ещё чьих-либо. Если ты даёшь своему разуму довлеть над чувствами, значит, это нужно тебе самой. Но вот почему, хотела бы я знать? Не потому ли, что цена твоих ошибок — любых ошибок — действительно очень высока?
— Слишком уж ты умна, — буркнула Сарина, прищурясь. — Гляди, как бы тебе не пострадать от этого.
Однако уголки её губ дрогнули в намёке на улыбку.
— Будь я действительно умна, я бы поняла, что ты скрываешь.
— Ну уж нет. Будь ты действительноумна, ты бы вообще не стала поднимать эту тему.
— Возможно. Но… — Миреска внезапно сменила тон. — Скажите, Владеющая, был ли у вас кто-то, кому вы доверяли больше прочих? Кто-то если не равный, то близкий? Тот, кому не страшно признаться в том, что неохотно признаешь даже наедине с собой?
— Слишком много слов. Спросила бы проще: был ли у меня друг?
— И как, был?
— Не пойму, почему в прошедшем времени? Насколько мне известно, он жив-здоров и в данный момент. Хавас Меританг, пятый ранг, ветвь целителей. Летает сейчас на лауте «Бродяга» чёрно-золотой эскадры Патруля… Везунчик.
Миреска покачала головой.
— Не думаю, что он былтвоим другом.
— Это почему?
— Потому что мы с тобой знакомы десятки юлов и провели вместе сотни мири, но ты только сейчас вспомнила о его существовании.
Сарина вскинулась в бессознательном протесте, но сразу же замерла. Обдумала сказанное. Тихо выдохнула…
И промолчала.
«Ненавижу джунгли».
Справа, слева, впереди, внизу и вверху — везде царила зелень, заметно разбавленная чёрным и синим. Синевато-зелёным мхом обросли стволы древесных гигантов. Синевато-зелёной были кора и листва лиан. Более насыщенный оттенок имел слой псевдомха под ногами: пористый, как губка, пропитанный влагой сверх всяких пределов, мягкий до такой степени, что местами ноги проваливались в него по колено, выдавливая кольцо мутной влаги. Громко, всяк на свой лад, свистели, выли, взбрыкивали и ухали многообразные живые твари. Видно их не было, зато слышно — просто отлично. Дымка испарений застилала густой пеленой всё вокруг, и оставалось благодарить судьбу, что запахи, сконцентрированные в ней, не достигают носа.