Поступки и их последствия
Шрифт:
Живо кинулся ко мне мой «знакомый незнакомец».
— Заткнись, урод! — зарычал он на того. — Сам должен смотреть, куда едешь.
— А че она под колеса кидается?
— Иди нахр*н, — уже более сдержано ответил тому, пока он пытался вновь выровнять, поставить своего железного коня на асфальте, залезть на него — и отправиться дальше. — Ты как?
— Да жива… вроде.
Подняла взгляд. И — … наконец-то, узнала.
Молодой человек из вчерашней компании. Илья, если не ошибаюсь.
Черт, точно? Или как его, на самом деле, зовут?
(После
Блин.
— Привет, кстати, — кисло улыбаюсь ему, потираю ногу в местах ушибов.
— Привет. Встать сможешь?
— Ага, — ухватившись за его руки, поддаюсь на движение — и выравниваюсь. Запрыгала немного на месте, от боли кривляясь, но, все же, пытаясь ровно стать.
— У тебя кровь.
— Да ладно, — живо отстраняюсь от него, и, хромая, спешу на пляж, к воде.
— Да стой ты, куда? — послышалось за спиной. Торопливые шаги вдогонку.
Игнорирую.
Черт. Не хватало мне еще, чтобы видел мои синяки, вчера (или уже сегодня) полученные дома.
— Ты что творишь? — мигом кинулся ко мне, пресекая попытку кровь стереть водой из озера. — Тут, б***ь, полгорода купается, а ты сейчас открытую рану будешь мыть. Думай головой. Погоди, сейчас бутылку с водой принесу. Жди.
Грозно скомандовал, хотя это вышло так забавно, что я невольно заулыбалась.
Присела на песок.
Вновь осмотреть свои награды.
Черти что. Крутое начало семнадцати лет. Что же будет дальше?
Минуты ожидания — и присел на корточки рядом.
Попытки аккуратно промыть раны, но при этом не намочить одежду и обувь.
— Ты прости. Это я — дурак, отвлек тебя — ты и угодила.
Невольно рассмеялась.
— Да ладно, что ты. Это я — рот раззявила, как ворона. Зрение-то у меня — так себе, пока отыщу, кто и где звал. Я, почему и не смотрю по сторонам. Сама себе на уме бегаю.
Захохотал.
— Да я такой же. Только вот, сегодня, повезло. Сначала, думал, обознался, но потом ты среагировала.
Улыбаюсь.
— А потом и под колеса угодила на радостях, — продолжила его речь.
Тяжело вздохнул.
— Во-во. Прости.
И снова смеюсь (невольно рдея от смущения).
— Да что ты. Сама виновата.
— И часто ты тут бегаешь?
— Да почти каждый день. Вот как потеплело…
Улыбнулся.
— Ясно, а то думаю, чет в прошлом году не видел. А в этом — сам недавно только выполз на солнышко с тренажерки.
— Качаешься?
Рассмеялся.
Разворот — и плюхнулся рядом на песок, расселся, упершись локтями в колени и невольно скрестив пальцы перед собой.
— Нет, дзюдо занимаюсь. А так — еще немного бега.
Украдкой, короткий взгляд на меня.
Вдруг замер, нахмурился.
Несмело коснулся моего предплечья — отчего невольно айкнула. Резко перевела взгляд.
Черт, а вот и предательская темно-бордовая полоса от ремня.
Стыдливо прячу взор, машинально уже натягивая
— Что это?
Обмерла я. И что ответить?
Дура, ведь хотела одеть толстовку. Думала же, но нет — по привычке напялить жилетку. Идиотка!
Кривлюсь, пытаясь спрятать за лживой улыбкой правду.
— Да так. Воспитательный момент.
— В смысле? — опешил. Пристальный взгляд мне в лицо.
Невольно поддалась. На мгновение глаза в глаза, но затем резко отвела очи.
— Давай не будем. Всё равно… ничего не поменять.
— Почему это? — вполне серьезно произнес.
Короткий взгляд в лицо — и снова отвернуться в сторону.
Тяжелый, звонкий вздох.
Как трудно, когда тебя не понимают. В таком… не понимают.
— Хочешь, я поговорю?
Невольно рассмеялась я над сказанным.
На мгновение от смущения спрятать взор, но затем болезненный, отчаянный взгляд куда-то вдаль.
— Было бы всё так просто. Он никого не боится. А мне будет — только хуже. Но давай не будем об этом?
— Батя?
Глаза в глаза.
И снова мой тяжелый вздох.
«Оно тебе надо?»
Хотелось, было, спросить. Но сдержалась.
— Неважно. Важно то, что скоро мне будет восемнадцать — и пойдет он… нахр*н со своим этим воспитанием.
— А мать что? Не заступается?
Кисло рассмеялась.
— Илья…, — обмерла я вдруг, словно вор, осознав, что, может, ошиблась, назвав его этим именем. Но молчит — пристально всматривается мне в лицо, не поправляет. Глубокий вдох (мой) облегчения: значит, угадала, верно вспомнила. И решаюсь продолжить. — Не все так просто, как кажется. Поначалу вступалась…. но есть люди, которые ничего и никого не щадят. Понимаешь? И что, самое главное, они так хорошо устроены в этой жизни, что им… ничего за это не будет. Если даже пойти и пожаловаться в полицию — толку ноль. Там его друзья, а соседи — никто свидетельствовать не станет. Уже проходили. Хватит.
— А если… ему…
— Что? — обмерла я.
— Ну, его же методом?
Рассмеялась.
— И кто это сделает? Я что ль? Брата у меня нет, а родственникам — пофиг.
— Я, — вполне серьезно отчеканил, — отчего я оторопела.
Отвела взгляд в сторону. Выдох.
Еще мгновения рассуждений — и едва заметно закачала головой.
— Нет. Посадят. Да еще и такое припишут, что не будешь рад, что вообще родился на свет. Он — урод. Хоть и нельзя так говорить о собственном отце, но вот он — урод. И пусть, вроде как, старается только во благо. Что бы я выросла воспитанной, хорошей девочкой и не наделала глупостей — в итоге…, — немного помолчала, перебирая слова. — Иногда хочется сделать в точности до наоборот, чтобы ему отомстить. И сделала бы — если бы самой противно не было такое поведение. Понимаешь…. я сама вполне могу отличить добро от зла, правильно от неправильно — и, тем не менее. Он не дает права на выбор и собственные решения: только тотальный контроль, и безумие.