Посты сменяются на рассвете
Шрифт:
Бланка сникла: «Значит, она не увидит Конрада...» Остановила себя: «С Мери беда, а ты — о своем...» Не оборачиваясь, позвала:
— Где ты там, Мануэль?
— Кого ты привела? — Мерильда испуганно отступила к ванной.
В комнату вошел бородач.
Бланка, не оборачиваясь, попросила:
— Поставь магнитофон на стол. Спасибо.
Подошла к балконной двери, подняла солнцезащитные жалюзи. За распахнутой балконной дверью расстилалось мерцающее море. От горизонта к набережной тянулась лунная дорога. Справа вспыхивал, скользил
— Все молчишь? Обиделся? — Она повернулась. Отпрянула: — Как вы сюда попали? Мануэль!
Мужчина улыбнулся:
— Не узнаете?
Он вышел на середину комнаты, под лампу.
— Братец! — охнула от двери ванной Мерильда.
— Конрад? — недоверчиво, всматриваясь, проговорила Бланка и бросилась к нему. Отступила. Отвернулась. — Извините, сеньор...
— Доброе предзнаменование! — Конрад оглядел комнату. Обнял сестру. Поцеловал в лоб. Повернулся к Бланке: — Я рад, что вы вместе.
Девушка не верила своим глазам: «Он! Здесь! Боже, что делать?..»
— Что же это я! Вы, наверное, хотите есть? Я сейчас!..
Она бросилась на кухню, начала торопливо доставать все, что было в холодильнике. Заправила кофеварку. Бутылка с баккарди была пуста. «Мерильда выпила», — с досадой подумала она. Прислушалась. Мерильда говорила Конраду:
— Она ждала тебя, братец, как ненормальная — клянусь на распятии! Но я бы предпочла увидеть тебя не здесь.
— Я тоже однолюб, — отозвался Конрад. — Я люблю одну женщину, одну страну...
— Оба — психи. Кажется, я начинаю вам завидовать...
Бланка стиснула руки: «Неужели это правда? Неужели возможно такое счастье?.. Не надо подслушивать, не надо!..» Она плотнее прикрыла дверь.
— Но сейчас не время любить, — продолжал Конрад. — Время ненавидеть и действовать. Любыми средствами. За алтари и очаги.
Что-то неистовое было в выражении его лица. Мерильда никогда прежде не видела брата таким.
— Сейчас мы все проходим проверку, как металлы в мастерской ювелира. — Он начал тяжело вышагивать по комнате. — Огонь и кислоту выдержат только благородные металлы.
«Какой высокий стиль!» — насмешливо подумала Мерильда. Но сказала:
— Ну уж мы-то с тобой благородны от двенадцатого колена!
— Ты всегда была легкомысленна.
Конрад подошел к ней, посмотрел сверху вниз. Она подняла голову:
— Пока не поставили к стенке Луиса, не отобрали дом и не запретили уезжать. Теперь я готова грызть их живьем!
Она даже скрипнула зубами.
— Что ж, сестра... Ты твердо решила?
— Терять мне нечего. «За алтари и очаги! Аминь!»
Конрад помедлил, глядя на нее. Потом подошел к письменному столу, взял листок и карандаш. Быстро написал, протянул записку:
— Вот. Адрес запомнила? Пароль: «Аделанте». Отзыв: «Фиалка». Получишь записку или устный ответ — немедленно назад. Дорога каждая минута. — Он кивнул на дверь: — Иди.
Мерильда оторопела:
— Сейчас? Ведь скоро
Он протянул руку:
— Дай. Я сам. Она решилась:
— Переоденусь и пойду.
Выбежала в ванную. Конрад подошел к балконной двери. Ветер парусил занавеси.
Мерильда вернулась уже одетая:
— Иду. Можешь быть спокоен.
— Да поможет нам бог! — Он поднял руку. — Жду.
Она вышла. Хлопнула входная дверь. В комнату внесла поднос с бутербродами и кофе Бланка.
— Вот. Больше ничего нет. Вы же знаете — карточки... — Она виновато посмотрела на Конрада. Оглянулась: — А где же Мери?
— Я ее послал... Мне надо.
Конрад подошел, взял из ее рук поднос, поставил на стол:
— Я рад тебя видеть.
— Я ждала вас... Я знала...
— Мы не могли разминуться. Мы шли навстречу друг другу. — Он отступил. С улыбкой посмотрел на нее: — Как ты похорошела! А волосы — как червонное золото!
— Вы совсем не изменились. — Она достала из сумочки фотографию. — Только эта борода... Настоящий повстанец.
Конрад глянул на снимок. Разорвал:
— Это неосторожно.
— Что вы наделали!
Он улыбнулся:
— Зачем? Теперь здесь я. — За руки притянул девушку к себе.
Она послушно приникла к нему:
— Конрад?.. Помните?..
— У меня дурацкая память. Я никогда ничего не забываю.
— На мне было голубое платье... Мой первый бал!
Бланка счастливо рассмеялась. Он обнял ее:
— Ты — прелесть!
Она потрясла головой:
— Может быть, все это — сон? Поцелуйте меня! — Сама потянулась на носках, поцеловала. — Откуда вы взялись, Конрад?
— Оттуда... — Не отпуская Бланку, он снова подошел к балконной двери. Помолчал, прислушиваясь: — Шумит... Только в Гаване так шумит море. Только в Гаване так поет ветер... И все так же мигает маяк Эль-Морро, добрый старик мечтатель из моего детства...
Он задумался. Потом повернулся, обнял Бланку, обхватил обеими руками:
— Я научился ненавидеть... Но, оказывается, я не разучился любить!
— Чудно... Маяк Эль-Морро тоже был таинственным другом моего детства... А сейчас с его камней спиннингами ловят рыбу. Пойдемте завтра ловить?
— Ловить рыбу? — Он рассмеялся. — Ты просто прелесть, Бланка! Сколько у тебя хладнокровия и мужества! Я уже переставал верить. Я уже привык иметь дело с предательством и трусостью... — Разомкнул руки, отошел к балкону: — Может быть, и правда, никуда не надо идти, разве что со спиннингами на маяк Эль-Морро... А эти негодяи и трусы пусть копошатся, как в навозной куче, пусть себе играют в полководцев, премьеров и президентов... Они дрожат от страха, когда кто-нибудь хлопнет у них над ухом в ладоши. Единственное, на что они отважились, — это послать своих сынков на Плайя-Хирон. Да и то думали, что это будет увеселительная прогулка с пикником на берегу моря и с девочками из «Тропиканы»... Как я рад, что вырвался оттуда! Пусть это будет стоить мне жизни!