Посвящение в герои
Шрифт:
Анисимов перевел слова майора. Шариф ответил, что он проводит, прямо сейчас покажет это укрытие.
Они вышли за деревню и направились к стоявшей на отшибе хибарке. Она производила впечатление полностью заброшенной: дверь еле держалась, прямо на окне росла трава. Шариф открыл дверь. Поначалу хижина показалась пустой, но затем разведчики разглядели сидевшего в углу на корточках человека. Кто это, узнать было невозможно: сидевшего закрывал огромный платок.
— Настя! — позвал Лавров. — Это вы?
Трудно описать перемену, произошедшую со скрючившимся в углу силуэтом.
— Пришли, все-таки пришли! — восклицала она. — Только поздно, поздно! Ах, если бы чуть раньше…
— Да, жалко, что опоздали, — вздохнул Лавров. — Но я думаю, еще не все потеряно. Ладно, пойдем наружу, чего в этом хлеву стоять. Где твои вещи?
— Все у него, — кивнула Настя на Шарифа. — Он сказал, теперь мои вещи у него должны быть, раз он скоро станет моим мужем.
— А, вон в чем дело! — протянул Горшенин. — Парень губу раскатал. Только рано. — И, обратившись к Шарифу, он потребовал: — Ну-ка, сын пустыни, давай ее вещички, и быстро. Твоя свадьба немного откладывается.
Как ни странно, сомалиец понял его без перевода: видимо, за время общения с Настей выучил какие-то русские слова. Однако ответил он на родном языке, обращаясь к Анисимову.
— Он говорит, что вещи лежат у него дома, точнее, в сарае на заднем дворе. Он сейчас все принесет, только просит не ходить с ним и не говорить ничего его родителям: они ничего не должны знать — ведь они не давали разрешения на свадьбу.
— Как все сложно! — покачал головой Лавров. — Ладно, не будем тебя светить. Но ты, — он обратился к Горшенину, — все же сходи, присмотри за ним со стороны. А мы двинемся прямо к верблюдам.
По дороге Настя рассказала, как она очутилась в хижине на краю деревни. Утром, едва раздались первые выстрелы, в дом, где она жила, вбежал Шариф с криком «Бандиты! Омар пришел!».
— Он сказал, что надо срочно прятаться, иначе меня схватят люди Омара и мне будет совсем плохо, — рассказывала девушка.
— Ну, в этом он, думаю, не врал, — согласился Лавров. — Если эти отморозки убили моряка, этого Женю, только за то, что он стал им возражать…
— Женьку убили?! — ахнула Настя. — Вот сволочи! Он такой веселый был, все песни пел…
— Да, убили Бабича и четверых сомалийцев, — подтвердил Анисимов. — Так что дальше было?
— Шариф сказал, что он меня спрячет, знает такое место, — продолжила свой рассказ Настя. — Я быстро собрала свои вещи, и мы пошли. Крались закоулками, чтобы никто не видел. Получилось удачно — ни один бандит нам не встретился. Пришли в эту развалюху, Шариф раскидал какой-то хлам в углу и открыл люк — оказалось, там было углубление. Я туда залезла, а он снова сверху все закидал. Я слышала, как наверху стреляли. Потом стрельба стихла, и в хижину кто-то вошел. Потоптались, ничего не нашли и ушли. Прошло еще сколько-то времени, и Шариф вернулся. Открыл люк, вывел меня наружу. Он рассказал, что всех наших увезли, а я теперь буду
— А как вы объяснялись — на сомалийском? — заинтересовался Анисимов.
— Да, в основном на их языке, — кивнула девушка. — Я, пока здесь жила, много слов выучила. Но и Шариф кое-что стал по-русски понимать. Он же со мной уже не раз на эту тему беседовал — про то, как я ему нравлюсь и что мы скоро поженимся… Говорил, что хочет переехать в город, открыть магазин или мастерскую, и тогда ему обязательно нужна белая жена. Я ему ничего тогда не отвечала, чтобы не злить. Ведь мы же бежать собирались, а если бы он это заподозрил, весь план бы сорвался.
— Вы собирались бежать? — от удивления Лавров остановился как вкопанный.
— Ну да, — подтвердила Настя. — Это все Костя придумал, Мельников. Он хотел идти через саванну на север, в Эфиопию. Он говорил, что трех охранников, которые нас охраняли, можно легко разоружить. Потом взять верблюдов, запастись водой — и вперед. А от Шарифа Костя узнавал о саванне — где что растет, что можно есть, где искать воду. Так что он играл важную роль в наших планах, — Настя усмехнулась.
— Понятно, — кивнул Лавров. — Когда ты этому Шарифу все доходчиво объяснила насчет женитьбы, он унес твои вещи, а тебе чем-нибудь пригрозил?
— Да, он сказал, что, если я буду упрямиться, он пожалуется старейшинам и те велят побить меня камнями, — объяснила Настя.
Они дошли до места, где разведчики оставили верблюдов. Вскоре сюда же подошел и Шариф в сопровождении Горшенина. Сомалиец нес узелок с вещами Насти.
— Ну, поехали! — скомандовал Лавров. — Время дорого — нам еще надо Омара догонять, а он ждать не будет.
— Погодите, товарищ… — Настя смутилась. — Я даже не знаю, как вас зовут…
— Меня звать Андреем, — представился Лавров. — Это вот капитан… лучше звать его Сашей. А это Кирилл.
— Мне вам одну вещь сказать надо, — заявила девушка. — Отойдемте на минуту, чтобы он, — она кивнула на Шарифа, — не услышал.
Отведя майора в сторону, она тихо сообщила:
— Завтра сюда должна прибыть группа бандитов из Босасо. Командовать ими будет Хасан, настоящий головорез, с ним будут еще человека четыре. Приедут они на двух машинах. А что, если захватить эти машины и на них догнать Омара? Так быстрее будет!
Лавров с минуту подумал, что-то прикидывая, потом отрицательно покачал головой:
— Так можно поступить, если есть уверенность, что мы догоним бандитов. А если нет? Бензина у них наверняка будет немного — только чтобы назад до Босасо хватило. Когда горючее кончится, машины встанут. А верблюдов у нас уже не будет — в багажник их ведь не положишь, придется здесь оставить. Вот и будем мы у разбитого корыта. Нет, этот вариант не пройдет. Так что едем.
Они вернулись к остальным, и Лавров уже подсадил Настю на своего верблюда, когда молчавший до того Шариф внезапно подбежал к майору и, коверкая слова, но на русском языке произнес: