Посвященный
Шрифт:
Таким тоном разговаривают с детьми и больными.
– Командир, я в здравом уме и твердой памяти – в нашей реальности Генеральным секретарем, а впоследствии Первым президентом СССР стал Горбачев Михаил Сергеевич, а здесь Горбачев Николай Николаевич. Да и внешность у них явно противоположная – один плотного телосложения, на лысине родимое пятно, этот худощавый брюнет с пышной шевелюрой.
Романов от души выматерился.
– Семен, поехали в книжный магазин – они выскочили из квартиры, подали в "Волгу" и рванули так, что от колес запахло жженой резиной.
Через некоторое время,
Подумать было о чем.
До 1941 года, то есть до начала В.О.В. все шло по знакомой колее и исторической хронологии, но потом все резко изменилось. В ноябре 1941 года умирает И.В.Сталин – официально от сердечной недостаточности, но Владимир-то знал чьих это рук дело.
Дальше больше, Генеральным секретарем стал Берия Л.П. и под его чутким руководством Советский Союз победил Германию в Великой Отечественной войне. Акт о капитуляции фашистская Германия подписала 7 марта 1944 года.
– О как, Лаврентий Павлович Берия в ноябре 1941 года провел чистку ЦК КПСС и выявил многих затаившихся врагов народа. Замелькали знакомые и незнакомые фамилии – понятное дело, всех оппортунистов и предателей в расход. У руля власти, Берия пробыл до 1957 года – погиб 26 июля, при испытании новой ракеты. Его на посту Ген. Секретаря, сменил Машеров Петр Миронович, бывший к тому времени Первым секретарем ЦК Белоруссии. Романову он был известен – толковый дядька, в его времени погиб в автокатастрофе при загадочных обстоятельствах. Здесь же Машеров П.М. добровольно ушел в отставку в декабре 1971 года, на заслуженной пенсии, дожил до 1984 года.
А вот преемник – Константин Семенович Журавлев правил в Союзе до 1985 года, с поста ушел по болезни.
– Семен, тебе бывший Ген.сек. никого не напоминает?
Скуратов молчал и пялился в окошко машины.
– Эй, вернись, князь, куда убежал, приди в себя – рявкнул Владимир.
– Чиво орать изволите?
– Ну ты тормоз, Семен. – Совсем нюх потерял, вспоминай.
Сеня только вертел в недоумении башкой.
– Идиото – до сих пор не понял – Журавлев Константин Семенович, твой сын. – Забыл о сексуально-осеменительном процессе осенью 41 года в Москве. – Кстати с твоей дурацкой подачи.
– А кто, благодаря мне, встретил свою очередную жену Людочку?
– Тут ты прав – нехотя признался Владимир.
Сеня стал тих и задумчив, а потом выдал:- Надо бы найти Константина, болеет, поди.
– Излечишь его, командир? – Скуратов с надеждой посмотрел на Романова.
– Да о чем речь, Сеня, если он жив, поможем. – Блин, но куда делся дедушка Брежнев? – Нет, ну как дело повернулось, не ожидал и думаю, на этом сюрпризы не закончатся. Владимир как в воду глядел, но об этом речь впереди.
В Галаце, живописном городке Румынии, стоявшем на слиянии двух рек – Серет и Дунай, Алеша получил сразу четыре письма. Три от любимой жены Леночки, четвертое от друга и компаньона Аникея Гончарова. Сначала решил прочесть письмо от Аникея, а Леночкины послания
Наш герой устроился в тени палатки, усевшись на раскладной стульчик, у ног устроился Снежок, изредка поглядывая на хозяина преданными глазами. Афанасий убежал на кухню за ужином.
Одоевский развернул треугольник письма, украшенный многочисленными штемпелями и печатями и присвистнул – Аникей отправил послание аж третьего мая, с нового серебряного прииска. После всяких поклонов и приветов Аникей сообщал – изумрудный прииск на консервации, перед закрытием всю сезонную добычу, а именно 12.3 кг изумрудов закупила казна по приличной цене.
Гончаров по привычке не заморачивался с весом, считал изумруды, словно картошку, на килограммы. Алеша произвел в уме нехитрые подсчеты, получалось 61500 карат.
Купец сообщил, что вырученные деньги – 1230 тысяч разделил пополам и положил на их счета в Госбанк, правда, вычел 200 рублей на новый сезон. Тек же сообщил, все серебро, добытое на новом прииске тоже забирает казна по нормальным ценам. Золотишка пока моют, но жила иссякает. Поспешил обрадовать известием, его рудознатцы нашли на Южном Урале железное месторождение.
Аникей спрашивал совета, а не открыть ли железноделательные заводы – железо, дескать, всегда нужно стране и обчеству.
– Ну молодец, дядя Аникей, зрит в корень, повезло мне с ним встретиться. – Завтра же напишу ответ, – Алеша посидел немного, обдумывая полученные новости, затем достал из кармана письма жены.
Они оказались столь эмоциональными и так сильно написаны, что Одоевскому почудился серебряный смех. Леночка так своеобразно смеялась, что у Алеши все топорщилось в организме. Пришлось из фляжки полить себе голову студеной водой. Письмо жены – сплошные эмоции, слава Богу, положительные, пишет что любит и скучает, чувствует себя в беременности хорошо. Они с Дашей думают что носят под сердцем мальчиков. У Даши беременность протекает тяжелее.
Дворец, худо-бедно, достраивается, поставили мельницу, отстроили одну деревню, сейчас ставят срубы во второй и еще кучу маленьких новостей. Передала приветы от ее родителей и тысячу поцелуев. Чувствовалось – письма написаны искренне, от души. Алеша перечитал их несколько раз, потом посидел, закрыв глаза, пытаясь представить себя папой – ничего не получалось.
Приперся Афонька, держа в руках котелки с ужином – один держал в зубах. Одоевский развеселился:
– Афанасий, ты другой раз Снежка попроси, он подсобит котелки в зубах таскать. – Га-га-га.
Денщик пробурчал, дескать, в последний момент повар навязал котелок с виноградом. – Для вас, между прочим, Вашбродь, тащил.
– Ладно, Афанасий, не обижайся, давай на стол ужин и рассказывай, что нового слышал.
Его денщик обладал уникальной способностью быть в курсе событий не только роты, но и батальона. Иногда он с важным видом рассказывал о положении в полку и о стратегических замыслах штаба армии. Везде у него земляки и знакомые, причем Афанасия и сплетником-то не назовешь – он делился новостями только с Алешей. Так что лейтенант Одоевский всегда знал чем дышит рота, не прилагая к этому никаких усилий.