Потаённый уголок: акт первый
Шрифт:
– Настасья Фёдоровна не с тобой?
– с подозрением спросил он.
– Не беспокойтесь, здесь только я.
Видать, вчерашний Настёхин кульбит с вламыванием в кабинет Георгия Апетьяна даром для него не прошёл, особенно для его конструктора. Что ж, не самое лучшее начало, но ничего не поделаешь, будем исправлять положение.
– Я извиняюсь за вторжение. И за вчерашнее тоже, - начал я подбирать слова, но директор меня перебил.
– А ты почему ещё в школе? Любой школьник сейчас давно мчался бы домой. Хотя похвально.
Я слегка растерялся
– Я помогал в школе, меня попросили, и я не смог отказать кое-где прибраться. Да и как-то втянулся, - сказал я первую пришедшую в голову мысль, и уставился на директора, наблюдая за его реакцией.
К моему удивлению, морщинки на его лице разгладились, появилась приятная улыбка, будто я сказал что-то отразившееся в его сердце яркими солнечными лучами.
– Молодец, в наше время школьники так прям и спешат сбежать, забыв, что только тут они могут стать настоящими людьми.
– Да, в этом вы правы, иногда стоит здесь задержаться и полностью окунуться в школьную жизнь. Да и учиться в прибранных классах лучше, чем в грязных.
– Вот-вот, и я об этом всегда говорил.
Мои наспех сочинённые слова, похоже, подействовали на него как вкусная еда на голодный желудок. Он расслабленно сел в кресле и посмотрел на меня уже как на родного, понимающего его. Похоже "та девчонка" знала, что посоветовать... Хотя эта мысль не сильно радовала, кажется, как управлять людьми, и как их направлять в нужную сторону, она знает, а это и мне проблемы. Ладно, как она там сказала: "прежде чем выкладывать горькую правду, лучше подсластить её сладкой ложью". Сделано.
– Я пришёл к вам... ммм...
– хотя врать и легко, а вот так выложить правду, за которую можно огрести, уже тяжелее.
– Что?
– Простите. Я хотел сказать... попросить вас, пожалуйста, разрешить нам открыть снова в этой школе драмкружок.
И вот я наконец произнёс эти слова. И наблюдал теперь за реакцией директора, как его улыбка испарилась, и он снова стал хмурым, будто бы почувствовал зубную боль. Да что с этим "уголком" такого, раз у директора такая реакция?!
– Я уже говорил и повторю ещё раз - нет.
Что же, горькую правду я выложил, теперь главное достать... Вот это её сравнение мне не нравилось, но теперь, как она говорила, я должен достать тяжёлую палку с привязанным к ней милым бантиком. Палкой у нас будет сообщение о том, что мы знаем о его провале с садиком, а вот смягчающий
– Я не прошу просто так, в обмен на помощь вам. Пускай это станет нашим испытанием, которое, если провалим - мы полностью забудем про драмкружок.
– А?
– опешил директор.
Так, ошарашил, теперь он будет меня слушать, а значит надо поспешить.
– Я знаю про вашу проблему с садиком, что вы не можете предоставить им людей для их праздника. Мы готовы вам помочь в этом и выступить для детей, план у нас для этого есть.
А это и есть наш бантик, который привлечёт к себе внимание, отвлекая от палки. Судя по смене выражения лица директора, он подействовал, только, правда, не в ту сторону - не милым оказался. Лицо директора помрачнело, мне даже показалось, что он испугался и готов сейчас будет провалиться под пол, лишь бы не напоминали об этом. Блин, похоже вся наша стратегия летит к чертям, надо срочно что-то придумать!
– Я... вы извините...
– но договорить я не успел, меня перебили.
– Откуда ты знаешь об этом?
– еле-еле выдохнул директор эти слова, словно они до этого застряли в его горле.
Вот тут возникала главная и самая неприятная проблема, тут правду не скажешь - тогда нас точно вышвырнут из школы, если узнают, что его подслушали, пускай не я, но какая разница? Я стал спешно сочинять ещё одну ложь, самую сложную, совсем уже утопая в ней, но не находил таких слов, которые могли стать похожими на правду.
– Послушайте...
Единственное, что походило мне в голову, это были якобы чьи-то слова, услышанные где-то. Но чьи? Сочинять в такой напряжённой атмосфере не сладко, в голову ничего хорошего не лезло... кроме одного!
– От своей сестры.
– Кого? Прости, что?
– ошарашено переспросил директор, не понимая, как это связано.
А я мог связать только со Светкой, с тем, что она рассказывала, только немного приукрасив. Точнее, сильно приукрасив. А это идея! Всё равно терять нечего.
– Света, моя младшая сестра, мы её в этот садик отводим, а я иногда после школы забираю. Вот когда недавно забирал, она мне рассказала про праздник и про то, что часть их программы для детей, похоже, не удастся выполнить, потому что наша школа ничего не успевает подготовить. А она очень хотела бы поглядеть, та ещё непоседа, всё развлекаться любит.
После моих слов на директора было грустно смотреть; он схватился за голову и уже готов был точно провалиться глубоко под школу, лишь бы его никто не видел и больше об этом не говорили. Похоже, дела у него и правда плохи, и я сейчас нажал на очень больную мозоль, или палка оказалась чересчур увесистой. Я услышал шёпот, быстрый, но разборчивый, в котором были слова "что же делать, она разочаруется во мне!" и "полный провал, моя сестра ждала от меня помощи, а я пообещал!". Кажется, мои слова подействовали не очень хорошо, и теперь я мог стать причиной, когда надо будет вызвать скорую, чего мне не хотелось.