Потаённый уголок: акт первый
Шрифт:
– Почему ты хочешь вернуть так сильно "уголок", но не хочешь ничего менять в этой истории? У нас, конечно, нет времени, но если мы провалимся, то никакого драмкружка в этой школе точно не будет. Поверь, наш директор такого...
– Я не хочу ничего менять. Точка.
И снова-здорово. Никакие аргументы на неё не действовали, хотя в этой истории надо было всего-то поменять несколько моментов, добавить что-то понятное маленьким детишкам.
– Так ты и не ответила, - повторил я, догадываясь, что мог перегнуть с этим палку. Но я хотел добиться внятного ответа.
И добился. Не
– Я просто хочу исполнить мечту!
– она не выкрикнула эти слова, но они прозвучали твёрдо, как будто бы от этого зависела её жизнь.
Ещё одна.
Я даже не знал сейчас, что сказать на такой внезапный ответ, да и что вообще можно сказать человеку с таким решительным лицом? Она уже выбрала свою дорогу, а я только мешал ей, возможно, мои слова рушили эту её мечту, к которой она так стремилась.
– Сергей прав, - вдруг я услышал Настин голос, и вместе с режиссёром, мы удивлённо глянули в её сторону. Оба наших актёра больше не спали, смотрели на нас, Стас даже кивал с важным видом, соглашаясь с Настей. Видать, они уже давно проснулись и слышали весь наш разговор от и до, и поддерживали мою сторону.
Вовремя проснулись, спасибо.
– Я ещё ночью заметила, что эта история не совсем подходит детям, словно писалась для, хм, как сказать, для чуть более старших, или для своих, - задумалась она, почёсывая макушку.
– Так чего ты молчала?!
– возмутился я.
– Забыла, - Настя невинно улыбнулась мне, словно нашкодивший младенец. Я вздохнул, опуская руки - классическая Настя.
– Ясно всё с тобой, - я снова повернулся к режиссёру, обращаясь уже к ней: - Как видишь, так думаю не я один, а от этой постановки зависит дальнейшее существование "уголка". Я не говорю менять всё, только несколько моментов, которые надо сделать понятными для дошколят, я даже готов привести свою сестру сюда, пускай поглядит и скажет, как оно. Можно просто обсудить. Так что?
"Эта девчонка" моргнув несколько раз, подозрительно глянула на меня, затем на остальных, и только после этого приняла решение:
– Хорошо, - согласилась она, садясь на своё место за столом.
– Я слушаю.
Это "слушаю" вылилось в продолжительное обсуждение чересчур заумного и непонятного для дошколят. На удивление всё прошло гладко, мы выложили свои мысли и идеи, а наш режиссёр записал их все в свою тетрадь и закрыл её, после чего сказала всем нам спасибо.
– Я сегодня обязательно всё рассмотрю, завтра расскажу, что решила, - сказала она, посмотрев на нас спокойным взглядом. Можно считать наше первое совещание законченным, оставалось только или собираться домой, или продолжить репетицию, а то такими темпами мы точно не успеем к нашей премьере.
– Замечательно!
– вскинула вверх правую руку Настя, радуясь победе. Хотя рано ведь радуешься.
– Тогда давайте продолжим репетицию, я сейчас готова свернуть горы!
– Раньше надо было их сворачивать, а не дрыхнуть!
– Не вредничай, - надула она губы
– Я всю ночь учила текст с братом.
Я не стал отвечать, прекрасно зная, что это ни к какому результату не приведёт - такая уж она балбесина. Только вот не вовремя проснулся её заряд бодрости, теперь эта её репетиция может до самой ночи затянуться, и не важно, в школе ли, или где ещё, но своего момента она упустит.
Наш безымянный режиссёр и сама была рада такому повороту, в её глазах проснулся энтузиазм, обычный вялый вид куда-то испарился, и она сейчас была готова поддержать Настю, особенно когда наши главные актёры наконец пришли в себя и зарядились бодростью. Она поднялась, собираясь взять свою тетрадь, но я накрыл обложку своей рукой и глянул на удивившегося режиссёра.
– Без неё, - махнул я головой.
– У тебя и без неё прекрасно получается.
– Там все заметки по игре...
– Там может быть всё что угодно, но шпаргалки лучше держать в голове, если хочешь стать хорошим режиссёром и не затягивать репетицию, вечно подглядывая.
Я потянул тетрадь на себя, пытаясь её умыкнуть, пока "эта девчонка" растеряна, ведь и правда эта манера вечно заглядывать в тетрадь не ускорит наши репетиции, пускай там хоть все ответы на любые вопросы - времени у нас не так уж и много. Да и раздражать начинают эти паузы. Но вот когда я подтянул тетрадь ближе к себе, то заметил надпись на обложке, частично прикрытую - имя автора, которое привлекло моё внимание раньше и которое начиналось на букву С. Мягкий и приятный каллиграфический подчерк автора, со старанием и любовью выведенный на зелёной обложке старенькой тетради. Я поднял палец, надеясь разглядеть полное имя, но ожидаемо, тетрадку выхватил наш режиссёр и прижал её к груди, как что-то дорогое и родное.
– Я согласна, - ответила она спокойно, - тогда я отложу её.
Она положила тетрадь под сумку, а я так и не узнал имени "этой девчонки", только начальную букву. Хотя ей самой пора было уже представиться, а не играть в загадки. Правда, кажется, кроме меня, никто этим не интересуется, даже Стас на неё особо не смотрит, а это уж совсем странно.
Началась полноценная репетиция, где участвовали все действующие лица. Пока ещё без костюмов, в узком пространстве, но хоть какие-то подвижки. Я не особо вписывался в игру наших двух мастеров, да и режиссёр сперва без тетради чувствовал себя неуверенно, замечая какие-то ошибки, останавливая нас, но не зная, как свои сомнения выразить в словах, но со временем она, да и я, втянулись в процесс, и выходило уже не так паршиво. Правда только мне приходилось заглядывать в сценарий, но тут уж ничего не поделаешь, - до Насти мне как пешком до Китая.
Но я смог сыграть несколько сцен без запинки, а это уже прогресс.
Репетиция неспешно подходила к концу, мы сыграли несколько самых сложных сцен, кое-как не запоров их и даже получив от этого удовольствие, и теперь уже настало время собираться, когда мы услышали стук каблуков по сцене, сразу догадавшись, кто к нам с запозданием идёт. Я обернулся, глянув в сторону нашего режиссёра, но её и след простыл, я даже не успел удивиться этому, осталась только сумка. К этому надо будет привыкнуть.