Потанцуй со мной
Шрифт:
— Они знали о Бьянке? Что она была беременна?
— Нет. Но он их единственный сын, и как только они отошли от шока, то обрадовались, узнав, что у них есть внучка.
Тесс опустилась ниже на диванные подушки.
— И что теперь будет?
— Они пытаются выйти с сыном на связь, но независимо от того, поговорят с ним или нет, планируют прилететь на следующей неделе, чтобы увидеть Рен.
— Ясно. — Тесс потеребила нитку на подлокотнике. — Вы сказали им, что она недоношенная?
—
Она ощетинилась от грубоватой нежности, прозвучавшей в его голосе:
— С чего вы так заговорили?
— Потому что вижу вас насквозь.
Да не видел он ничего. Ему невдомек, как долго она пребывала в мертвом оцепенении или как сильно раньше любила смеяться. Не знал, что у нее была карьера, которую она никогда не сможет повторить. А еще Тесс и понятия не имела, что будет делать со своим будущим.
— Я почти не разлучалась с Птичкой с момента ее рождения. Конечно, я привязываюсь. — Тесс встала с дивана. — Знаю, что между нами временная договоренность, но это не значит, что я готова просто так передать ее пожилым бабушкам и дедушкам, которые не знают ничего об уходе за младенцами.
— Им едва исполнилось шестьдесят. Когда я приехал к ним, миссис Деннинг возвращалась с тенниса. Ее муж, кажется, любит кататься на горных велосипедах.
Сдувшись как воздушный шарик, Тесс снова откинулась на диванные подушки.
Норт посмотрел на нее с выражением, которое на любом другом лице выглядело бы состраданием.
— Они кажутся порядочными людьми.
— Отлично.
Он распрямил ноги и, сменив тему, дал ей время подумать.
— В отъезде до меня дошло, что еще вам не заплатил.
Тесс взяла радионяню и приложила к уху, чтобы расслышать дыхание своей Птички.
— Некуда спешить.
— Рен уже три недели.
— Меньше, чем через неделю, у нее был бы официальный день рождения, — сказала Тесс.
Норт перенес вес на правое бедро и вытащил из левого кармана чек. Она безотчетно отпрянула, когда он встал.
— Вы можете отдать его мне позже. Или совсем не надо. Вы платите Хизер.
— Это ваше.
Он стоял перед ней, протягивая чек. Никогда еще Тесс не заслуживала заработанной таким тяжелым трудом зарплаты. Все часы бессонницы, ее ноющие плечи из-за миль, которые она прошагала, пытаясь успокоить плачущего ребенка, испачканная смесью одежда, беспокойство, стресс. Тесс посмотрела на чек и закрыла глаза.
— Я не могу это взять.
— Уверен, можете.
— Поговорим об этом позже.
Тесс вертела в руках радионяню, не желая показать, какое смятение испытывала в душе.
Диван рядом с ней прогнулся.
— Вы устали.
Грубоватая доброта Норта не удивляла ее так, как когда-то. Она почувствовала эту подспудную мягкость, эту чувствительность, которую он упорно продолжал прятать. Тесс совершила ошибку, подняв глаза.
Норт сидел так близко… Ее пальцы непроизвольно вцепились в подлокотник. Их взгляды встретились. Сначала она увидела только его участие, но когда в тяжелой тишине послышалось тиканье школьных настенных часов, что-то вдруг изменилось. У основания его горла забилась жилка, и ее собственное дыхание участилось. Ладонь Норта легла ей на колено, как ласка, и сквозь одежду проникло тепло его тела. Как будто ее отказ от зарплаты изменил ландшафт, построил мост там, где раньше была только пустая долина.
Застонали стропила. Окна сотряс порыв ветра, и Норт полуприкрыл глаза. Дальние углы комнаты начали растворяться в тенях — стены и окна, потолки и двери таяли.
По коже побежали мурашки, когда внутри Тесс ожило пламя, вспыхивая тут и там, подползая к границам того, что когда-то застыло навеки. Тесс не могла отвести взгляд, и, похоже, Норт тоже.
Его губы шевельнулись. Хриплым голосом он обронил всего одно слово.
«Спальня».
Тесс встала. Не думая ни о чем. Кровь забурлила в жилах, и ноги сами понесли ее.
Спальня.
Теперь радионяню держал Иен. Старые школьные часы тикали, и Тесс следовала за ним — не в заднюю спальню, а наверх. Спаль-ня. Спаль-ня.
Ритм часов бил в такт слогам, которые звучали у нее в голове, но не тому, что сказал Иен, потому что слово, которое он произнес так тихо, было «студия».
Как оглушенная, Тесс двинулась дальше.
В комнате было темно, но Иен не стал включать верхний свет. Вместо этого зажег лампу, которая лишь слегка проливала бледное сияние. Тесс стояла у двери студии и наблюдала, как он поставил радионяню и стал вытаскивать толстые белые свечи с деревянных полок. Одну за другой он поставил их на пол полукругом вокруг фиолетового бархатного дивана.
Осталась лишь одна свеча. Он поставил ее на полку над диваном, повернулся к Тесс и сделал жест. Она знала, чего он хотел. Еще бы не знать. Она встала между свечей и села на диван с краю под свечой на полке.
Норт чиркнул спичкой и начал зажигать свечи на полу. Когда спичка догорела почти до конца, он ее задул и зажег другую. По стенам плясали тени, удушливым запахом серы наполнился воздух.
Дыхание Тесс участилось, когда Норт встал перед ней, коснувшись рукой ее волос. Он дернул за шнурок, который их удерживал, и беспорядочный водопад упал ей на плечи. Норт помедлил и погрузился рукой в копну.