Потайной ход
Шрифт:
— Ничего, — сказал я. — Потому что ничего не изменилось, ведь так?
— Мы не нашли ответа на проклятую загадку Питеркина, и, пока не найдем, они ничего не посмеют сделать, чтобы не подвергнуть нас опасности.
Джейн задумалась.
— Будет совсем другое дело, когда мы найдем, правда?
Я промолчал, и она продолжила:
— Я не имею права прекращать поиски. А ты не обязан мне помогать. Мне кажется, стряпчие ведь не дают клятвы.
Я ответил с пафосом:
— Это вопрос справедливости, а не шпионажа!
Мы
— Нет, только не сегодня, — запротестовала Джейн.
Я ничего не ответил, но она была абсолютно права: когда смотришь вниз на огромные бурлящие волны, накатывающиеся на Гэп, меньше всего хочется думать, что сзади тебя мог притаиться враг. Насколько мы могли судить, пока за нами никто не следил.
Вечером делать было, в общем-то, нечего. Мы поехали через перешеек у Кингз-Пойнт в ресторан, знакомый мне чуть не со дня рождения, чтобы попробовать экзотических блюд.
— Только не бифштексы из китового мяса! — предупредила Джейн.
— Бифштексов из китового мяса не будет, — пообещал я.
Мы заказали бифштексы из местной говядины и пили каберне, тоже местное, темно-красное и приятно крепкое. Когда мы уже заканчивали, дверь в зал открылась, я оглянулся и увидел входящего парня. Его лицо было чем-то знакомо. Он поймал мой взгляд и подошел прямо к нам, протянул руку и сказал:
— Ах ты, негодяй!
Это жизнерадостное австралийское приветствие и его голос подсказали мне, кто это. Я пожал его руку.
— Кстати о негодяях, — заметил я, — где ты пропадал последние десять лет?
Это был замечательный человек, и звали его Крейг Бриндел. Удивительно, что он вообще дожил до седых волос. Он был местным летчиком-смельчаком. Еще мальчишкой за один фунт совершал полеты над бухтой. Кроме того, обожал компании мальчишек. Если у кого-нибудь ломался велосипед, он не только чинил его, но и показывал, как это делается, помогал склеить воздушный змей и запустить его высоко в небо, учил бросать бумеранг, ловить рыбу и потрошить ее...
Он рассказал, что после смерти жены десять лет жил в Юкле. Один из его сыновей стал зубным врачом, и ему потребовалось помещение, поэтому Крейг переехал назад в Олбани, по которому все время скучал.
Я познакомил его с Джейн и предупредил, чтобы он не обзывал ее, потому что она англичанка и вообще хорошо владеет ударом слева. Джейн сразу же почувствовала к нему расположение. Позже, когда мы разговорились, она сказала, что мы побывали в «Мире китов».
— Я обслуживал двигатели их самолетов-разведчиков, — сказал Крейг Бриндел. — Случались зимы, когда это было почти единственной работой, которую можно было найти.
Он рассказал немного о ловле китов, немного о ловле рыбы, немного о работе зубного врача. Он мог говорить почти обо всем и, казалось, знал почти все. Был осведомлен и о Королевских инженерных войсках, в которых служила Джейн.
— Служил у них в сорок четвертом, по-моему, это было тогда, на строительстве взлетной полосы.
Джейн была в
— Ты знаешь почти все. Не встречался ли когда-нибудь с человеком по имени Питеркин?
— Знакомое имя, — откликнулся Крейг. — Где это могло быть?
— Возможно, на Чейниз-Бич.
Он зажмурился. Вокруг глаз образовались глубокие морщины, он стал похож на старую черепаху.
— Как он выглядел? Имя такое странное.
— Большой, сильный. Говорил с иностранным акцентом.
Он быстро открыл глаза.
— Так, вспомнил. Он ведь работал здесь, на фабрике? Большой, стеснительный парень, никогда ни с кем не разговаривал. К тому же сильный, черт.
— Но вы, наверное, не знаете, чем он занимался? — спросила Джейн.
— Сдирал с китов шкуру. Дайте вспомнить... Это был год 1976, может быть, 1977. Да, точно, он стоял там на палубе с... Вы видели когда-нибудь топор для сдирания шкуры? Длинный такой, с чертовски острым лезвием на конце...
— Сегодня видели, — сказала Джейн ровным, как мне показалось, слабым голосом. — Но вы ведь не знали Питеркина?
— Нет, нет. Я думаю, его никто не знал. Он в городе пробыл недолго. Мало где бывал. Большую часть времени проводил там, на Чейниз-Бич. Господи, какой он был стеснительный. На кой шут он вам понадобился?
Я ответил:
— Он умер. Я — его адвокат. Маленькое наследство, вот и все.
Крейг Бриндел кивнул:
— Он всегда работал в полную силу, могу подтвердить. Техническим обслуживанием я обычно занимался по вечерам, и если мне требовалась помощь, на него всегда можно было рассчитывать. Никогда не сидел по пабам, никогда! Но до чего же неразговорчив! Можно было пробыть с ним целый час и не услышать от него ни слова.
Я подумал о том, что хотя бы по крайней мере одна информация подтвердилась. Питеркин действительно работал на Чейниз-Бич, поэтому появились основания предполагать, что лист находится где-то там.
Эти мысли отвлекли меня от разговора, и я словно сквозь туман слушал, как Джейн оживленно болтала со стариной Крейгом. У нее это получалось очень здорово. И вдруг я услышал, как она спокойно спросила, какие у них были самолеты. «Зачем, — пронеслось у меня в голове, — ведь мы это уже знали. Мы видели их сегодня днем».
И старина Крейг так же спокойно ответил ей. Но его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
Глава 19
Одному Богу известно, что подумал Крейг, когда мы невежливо, быстро и небрежно простились с ним. Но нам не терпелось скорее выскочить на улицу. Как только за нами захлопнулась дверь, мы бросились друг другу в объятия и заплясали в каком-то неведомом танце.