Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»
Шрифт:
Когда 11-я танковая дивизия перерезала советские коммуникации, Ротмистров оказался в щекотливой ситуации. Он мог либо развернуть передовые группы 20-го и 29-го танковых корпусов назад, чтобы восстановить связь с тылами, либо приказать им продолжать двигаться на запад и рассчитывать, что идущие следом части пробьют коридор. Сложившаяся обстановка благоприятствовала последнему варианту. Ротмистров еще не ввел в бой 18-й танковый корпус, а в нескольких километрах восточнее позиций 11-й танковой дивизии сосредоточился и был готов к бою 5-й гвардейский кавалерийский корпус. К тому же 4-я гвардейская армия продолжала теснить немецкую 389-ю дивизию, а 53-я армия оказывала давление на 3-ю танковую дивизию. Эти обстоятельства позволяли Ротмистрову направить 20-й и 29-й танковые корпуса дальше на запад, вместо того чтобы разворачивать их, а задачу по восстановлению коммуникаций возложить
101
Корсунъ-Шевченковская операция, с. 18–20,56-58,128–130.
Возможно, Вёлер был уверен в намерениях 1-го и 2-го Украинских фронтов окружить XI и XXXXII армейские корпуса. Шансы предотвратить это, заблокировав 20-й и 29-й танковые корпуса, были действительно невелики. Все имеющиеся части действовали на флангах советского наступления, а с началом оттепели дороги стали оттаивать и размягчаться, быстро делаясь непроходимыми. В этих условиях сдвиг войск к западу требовал очень много времени. Единственный реалистичный шанс заключался в том чтобы отрезать советские передовые группы, что фактически и удалось выполнить 11-й танковой дивизии. Однако 4-я гвардейская армия атаковала южный фланг немецкой 389-й дивизии, нанеся удар на Пастырское. Если бы атака удалась, это дало бы 2-му Украинскому фронту возможность восстановить коммуникации со своими передовыми частями, даже при удержании 11-й танковой дивизии занятых ею утром 27 января позиций на ключевых дорогах на запад.
На южном фланге 389-й дивизии действительно сложилась критическая обстановка, и в район Пастырского были направлены имевшиеся в распоряжении подразделения 57-й дивизии. 4-я гвардейская армия достигла железнодорожной станции в Сердюковке, создав угрозу стыку 72-й и 389-й дивизий, где им перед этим с таким трудом удалось восстановить локтевую связь. Во второй половине дня полк 57-й дивизии и подразделения 4-й гвардейской армии столкнулись в лесу севернее Пастырского. Бой не имел решающего значения, но, во всяком случае, советское наступление было временно сдержано.
Вместе со многими другими солдатами Антон Мейзер из 389-й дивизии оказался около Пастырского. В течение ночи на 27 января ничего примечательного не случилось, но разнородная группа артиллеристов еще не имела связи с другими частями и имела слабое представление о противнике. Ранним утром 27 января было принято решение послать трех унтер-офицеров на разведку, и одним из них стал Мейзер. Каждый получил свое направление и двух человек в поддержку. Мейзеру было поручено вести разведку в северо-западном направлении.
На подготовку и выполнение задания было выделено немного времени, и Мейзер решил ехать верхом. Кадет Дамет вызвался сопровождать Мейзера, к радости последнего. Вторым спутником Мейзера стал солдат, бывший хорошим наездником. Всем им сообщили, что если они не вернутся к назначенному сроку, их будут считать погибшими [102] .
Взяв с собой личное оружие, пулемет, несколько ручных гранат и продовольствие на санях, трое разведчиков выступили в путь. Лейтенант Сораевски и несколько солдат напутствовали их добрыми пожеланиями. Как можно тише они прошли через небольшой лес, через который, если понадобится, можно было провезти гаубицы. Вскоре они вышли к квадратной поляне в лесу. Толстый снег не позволял определить, для чего она предназначена, но Мейзер предположил, что это могла быть спортивная площадка [103] .
102
Meiser. Die Holle von Tscherkassy, с. 191–192.
103
Там же, с. 192.
Разведчики направились дальше по дороге, ведущей на запад, отметив, что падающий снег скроет их следы. Мейзер старался двигаться с постоянной скоростью, чтобы можно было верно судить о пройденном пути. До сих пор дорога шла в западном направлении, но когда она стала изгибаться, оценивать пройденное расстояние стало сложнее. Приблизительно в 11:00 разведчики выбрались на западный край леса и примерно в 300 метрах от себя увидели маленький хутор,
104
Там же, с. 192–193.
До сих пор они не замечали признаков присутствия врага. Трое немцев, замаскировавшись, лежали на опушке леса и наблюдали за хутором, но ничего не происходило. Мейзер решил, что они скрытно подберутся к ближайшим домам. Впечатление покинутой деревни сохранилось, и когда они оказались у домов. Однако, когда Мейзер зашел в один из них, он обнаружил плачущую женщину, которая сказала ему, что советские войска недавно забрали всех мужчин с хутора. На данный момент советских солдат там не было. Когда Мейзер понял, что вряд ли столкнется с противником, он сказал женщине приготовить яиц для него и его спутников. После быстрой еды они продолжили путь на запад [105] .
105
Meiser. Die Holle von Tscherkassy, с. 192–193.
Признаки активности противника все еще были редки, но на глаза попадались следы валенок, которые зимой носили советские солдаты. К тому моменту Мейзер и его товарищи вышли на рубеж, до которого следовало произвести разведку, они больше ничего не обнаружили. Мейзер решил, что они будут возвращаться по основной дороге на Пастырское. Выбор был удачным, потому что они так и не встретили врага. Однако, входя во вторую покинутую деревню, разведчики столкнулись с противником иного рода. На нескольких домах они увидели знаки, предупреждающие, что этот район опустошен сыпным тифом. Из предосторожности, прежде чем поспешить в Пастырское, они закрыли рты носовыми платками и даже закрыли морды своих лошадей [106] .
106
Там же, с. 193–194.
Около 15:30 группа Мейзера вернулась в Пастырское, а скоро возвратились и обе другие группы. Мейзер доложил, что разведанный им маршрут свободен от войск противника, и, если срубить несколько деревьев, он может быть использован для транспортировки гаубиц. Мейзеру было приказано еще раз пройти вдоль маршрута и оставить метки, но в этот раз ему не повезло. Когда он и его люди доехали до деревни, покинутой из-за тифа, поблизости начали рваться минометные мины. Незамедлительно за этим последовал огонь стрелкового оружия, и Мейзер с товарищами галопом поскакали назад в Пастырское. Несчастья Мейзера продолжались. После доклада о том, что маршрут перекрыт противником, он получил приказ принять под командование взвод в северной части Пастырского. Он едва сумел добраться туда, потому что столкнулся с автомобилем и получил травму ноги, в результате чего лишился возможности ходить — очень опасное положение для солдата, который, возможно, находится в окружении. Сумеет ли он теперь выбраться из ловушки, зависело от других [107] .
107
Там же, с. 194–195.
Тем временем на других участках продолжались бои, в том числе в районе Капитановки. Генерал-майор фон Витерсхейм, командир 11-й танковой дивизии, приказал одному пехотному батальону при поддержке штурмовых орудий захватить Писаревку [108] . Скоро солдаты пошли в атаку, но она потерпела неудачу. После некоторых перегруппировок была предпринята еще одна попытка взять деревню, на этот раз при поддержке реактивных минометов, но и она провалилась. Танковая боевая группа дивизии действовала более успешно. К середине дня 27 января ей удалось захватить южную половину Капитановки. Вдобавок когда дивизия Витерсхейма установила контакт с 14-й танковой дивизией, район Тишковки был взят под контроль.
108
Этим батальоном был 2-й батальон 110-го моторизованного полка, а штурмовые орудия принадлежали 905-му дивизиону штурмовых орудий.