Потерянная любовь
Шрифт:
— Ты босс. Точно, потороплюсь!
Глаза Хлои светились, и я не мог вспомнить, когда видел, мою дочь такой счастливой.
— Я хочу быть как она! Интересно, Пакстон тоже хочет козлика? Патчу нужен друг.
Отложив венчик, я покачал головой.
— Ты маленькая хитрюшка. Ты пытаешься выторговать себе еще одного козлика?
Маленькие ручки прикрыли
— Хлоя Линн Паркер. Так нельзя!
Мои глаза вернулись к финансовым книгам ранчо, чувствуя, как мои щеки напряжены от счастливой улыбки. Я покачал головой и вернулся к работе.
Что-то не так. Цифры не сходились, и у меня было ощущение, что прежний бухгалтер, ничего хорошего не делал. Папа хотел нанять ублюдка Майка, но я остановил это, когда засранец попытался клеиться к Пакстон. Я отправил его обратно в Сан-Антонио почти две недели назад. Он вызвал отторжение сразу, как только переступил порог моего кабинета.
Козел. Конечно, если бы не он, я бы никогда не пришел в бар той ночью, и не отвез Пакстон домой. Когда она пригласила меня в свою спальню, я не мог отмахнуться от грязных мыслей. Вот и сейчас мой член твердеет, когда вспоминаю ее в своих объятиях. Голая. Ее нежная кожа против моей.
Бля. Я хочу ее.
Я вытолкнул все мысли о том, как мой член погружается в киску Пакстон из головы и вернулся к рассмотрению цифр прошлых месяцев.
Стук в дверь заставил меня поднять взгляд.
— Стид?
— Папа, — жестом пригласил его зайти.
Он вошел в комнату, такой уверенный в себе. Помню, как я был маленьким, хотел когда вырасту, входить в помещения как мой отец. Я постоянно слышал, как люди говорят самые удивительные вещи о моем отце и, глядя на него знал, что хочу вырасти таким же, как он. Вина, что я вынужден был держаться подальше от семейного ранчо, по-прежнему лежала тяжелым грузом на моем сердце.
— Как дела, сынок? Нашел то, что искал?
Он откинулся в большом кожаном кресле напротив моего стола. Папа настоял, чтобы мой кабинет располагался в главном доме, по соседству с его собственным. Через день после того как сказал отцу что возвращаюсь домой, он уже подготовил мне кабинет. Большой стол из красного дерева стоял у окон от пола до потолка, из которых открывался вид на техасские холмы. У стола стояло два больших кожаных кресла, которые выбрала мама. Слева была зона отдыха с диваном и журнальным столиком, справа — стоял большой стол. Раньше отец использовал это помещение как конференц-зал, и после переезда, я уговорил сохранить его.
Черт. Как, сказать отцу, что подозреваю, что его бывший бухгалтер крал у него?
— Я думаю, что нашел.
— Позвать Тревора? Я могу позвонить ему.
У брата тоже был кабинет, но располагался он в главной конюшне, там же была и студия с двумя спальнями, где Тревор жил. Как только он стал главным мастером, то хотел находиться ближе к конюшне, и ему оборудовали там студию.
Конюшня. Если можно так ее назвать. В главной конюшне размещались
— Не, я не думаю, что ему важны движения цифр.
Отец усмехнулся.
— Тогда скажи мне.
— Я не знаю, как помягче сказать тебе, папа, так что скажу прямо: думаю, Фред крал у тебя.
Я думал, отец рассмеется. Скажет, что я сошел с ума, что нужно просмотреть книги снова. Но он наклонился вперед, хлопнул ладонями по коленям и выругался.
— Ублюдок. Я знал это.
Я округлил глаза.
— Что? Ты знал, что Фред ворует, и ничего не делал?
Когда его голова упала, мне пришлось бороться с желанием утешить его. Я точно знал об отце одну вещь — он не проявлял эмоций, слабости; ничего из этого, когда это касалось его дела.
Его голова была по-прежнему опущена. Бля. Он расстроен? Или зол?
Наконец, он посмотрел на меня, и я получил ответ.
Он был зол.
Черт, он был ЗОЛ.
— Вялый член, сукин сын, мудак, жадный до денег, сволочь, козел, мудак!
О да, очень зол.
— Ты дважды сказал «мудак», — усмехнулся я.
Он раздраженно посмотрел на меня. Видимо сейчас не время шутить.
— Я хочу, чтобы его грохнули.
— Ну, я уверен, что Корд по своим каналам найдет человека, который в свою очередь знает человека, который сможет договориться с тем, кто сможет это сделать.
Его глаза встретились с моими, и я был уверен, что будь у него нож, то он незамедлительно полетел бы в меня.
— Ладно, мы еще не в стадии шуток? — спросил я.
— Узнай, сколько взял этот ублюдок. Я ждал повода надрать ему задницу с тех пор, как он приставал к твоей матери.
Он встал и направился к двери. Я вскочил.
— Подожди, Фред приставал к маме? Когда?
Папа посмотрел через плечо.
— На нашей свадьбе.
Я нахмурил брови.
— Но вы ведь хорошие друзья. Почему ты никогда ничего не предпринимал?
— Потому что я Паркер, и мы не беспокоимся, что наши женщины будут искать в другом месте то, что имеют с нами.
Я зарычал при мысли об отце и матери. Все тело содрогнулось.
— И я знал, что мне не нужно беспокоиться о твоей матери, я ей доверяю. Но Фред был другим. Как ты думаешь, почему я держал этого ублюдка так близко все эти годы? Я думал, что он снова пытался приставать к маме, но красть у меня? О, черт возьми, нет. Я ждал причину надрать ему задницу, и теперь, благодаря тому, что мой сын вышел из своей тупой задницы и вернулся домой, я наконец-то получил ее.
Он вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. Я улыбался до тех пор, пока не понял, что отец сделал мне далеко не комплимент. Он оскорбил меня.
Стук в дверь, и вошла Амелия.
— О, я думал, ты уехала из города.
— Книжное мероприятие было отменено. Что происходит с папой? Он выглядел злым, — нахмурилась она.
Я отмахнулся.
— Просто он рядом с Фредом ссал сорок лет.
— Да? — недоуменно спросила Амелия.
Смеясь, я ответил:
— Да, ладно, ничего.