Потерянная родина
Шрифт:
— Свенсон, ты ничего не видишь? Мне кажется, там земля!
— Очнись, Сам, не сдобровать тебе, если штурман застанет тебя спящим, — недовольно ответил Свенсон.
— Свенсон, я ясно вижу что-то похожее на вершину горы…
— Что? Какая вершина?
— Если это в самом деле гора, то не доложить ли капитану? Может, нам вовсе и не надо плыть восемь дней, чтобы добраться до земли и пресной воды.
— Ты слышал, что говорил старик, — ближе пятисот миль нет ни одного острова. В этом деле он, пожалуй, больше нас
— Но сказать ему все-таки можно.
— Если у тебя зудят лопатки, то спустись вниз и расскажи старику, что тебе там померещилось.
Однако Маленький Сам не мог успокоиться. Хорошо зная, какому риску себя подвергает, осмеливаясь потревожить самый сладкий сон Мобса,. он спустился на палубу и постучал в дверь капитанской каюты.
— Капитан… хэлло, капитан!
После долгого стука и многократных «хэлло» внутри наконец стали подавать признаки жизни.
— В чем дело? Чего надо? — грозно пробурчал мистер Мобс.
— Земля, капитан! С марсовой бочки видна вершина какой-то горы.
— И больше ничего? А Эйфелеву башню или Хеопсову пирамиду ты не видишь? Ну, сукин сын, твое счастье, что я не могу найти свои туфли, не то твоя мерзкая рожа превратилась бы в отбивную котлету.
Однако в этот момент Мобсу, видно, все же удалось разыскать свои шлепанцы. Дверь каюты внезапно распахнулась, и не успел матрос отпрянуть на надежное расстояние, как толстая волосатая рука сгребла его за ворот рубахи и держала до тех пор, пока Мобс сам не вышел на палубу.
— Обезьяна, я научу тебя ценить ночной покой старших! — ревел Мобс. — Идиот, кретин этакий! Ты еще будешь средь бела дня дурачить старого морского волка? Вот тебе, получай!
Одной рукой держа матроса за грудь, другой мистер Мобс награждал его увесистыми оплеухами. Привлеченные шумом, на палубу выскочили Гопкинс и Иварсен.
— Да я же ясно видел землю! — кипятился Маленький Сам, норовя перекрыть рев капитана. — У меня зрение что надо, в этом уж будьте уверены. А ежели сомневаетесь, полезайте на мачту.
«Полезайте на мачту…» Это было новым оскорблением, которое вызвало у почтенного джентльмена Мобса еще более яростный приступ гнева. Давно канули в вечность те времена, когда командир «Сигалла» мог самолично взбираться на мачту, во всяком случае он уже не пытался делать это лет пятнадцать.
— Стой, подожди! — воскликнул капитан. — Мотайте себе на ус, что я буду говорить. Пусть Иварсен залезет на марс и посмотрит кругом. Если и он увидит землю, Маленький Сам получит кружку рома, а если нет, то я прикажу обвязать этого идиота канатом и выбросить за борт. И там ты будешь болтаться до тех пор, пока мы не увидим настоящую землю. Приготовься, Иварсен. А ты, Гопкинс, разыщи канат.
— Капитан, благодарю за отличный ром, который в скором времени забулькает в моей глотке! — издевался Маленький Сам.
— Акула обрадуется лакомому кусочку, который
— Гляди налево, боцман! — поучал Иварсена Сам. С марсовой бочки донесся смущенный голос:
— На северо-западе видна земля, капитан. Гора… еще две пониже… и макушки пальм!
— Гопкинс! — растерянный капитан выпустил Сама. — Разве мы находимся в пустыне Сахаре?
— Насколько мне известно — нет, — промолвил штурман.
— Разве в этой части Тихого океана бывают миражи? — продолжал Мобс.
— Для такого явления здешний воздух слишком влажен, — ответил Гопкинс.
— Так что же это значит?
— По-видимому, то, что мы открыли неизвестный остров.
И тут капитана Мобса осенило, что он может стать знаменитым. Имя его, бессмертное навеки, войдет в историю мореплавания. Капитан Мобс открыл новую землю!
— Ты получишь не одну, а две кружки рома, — в порыве великодушия сказал он Саму. — Изменить КурС держать на новую землю! Спускайся, боцман, да разыщи английский флаг. Поживей смастери новый флагшток — мы водрузим этот флаг на самой возвышенной точке острова… конечно, если она не окажется слишком высокой.
«Сигалл» взял курс на Ригонду.
Предстоящие события были достаточно важны, чтобы капитан Мобс надел свой украшенный галунами мундир и фуражку с окантованным золотом козырьком. Он, так сказать, уже чувствовал себя в роли будущего губернатора острова. Иварсен разыскал флаг и соорудил из запасного весла довольно приличный флагшток. Когда «Сигалл» вошел в лагуну, весь экипаж находился на палубе. Открыватель новых земель Мобс стоял на капитанском мостике, зажав подмышкой облупившуюся морскую карту.
— Отдать якорь! Убрать паруса! Гарпунеры к пушке! — торжественно гремел голос капитана.
Через несколько секунд прогрохотали два пушечных выстрела. Мобс решил, что больше не стоит переводить порох. Вполне достаточно и двух выстрелов, чтобы нагнать страху на этих темных людишек, которые, подобно воробьям, завидевшим тень ястреба, попрятались в кусты. Спустили на воду шлюпку, в нее сошел капитан с восемью матросами, вооруженными винтовками. Девятый держал в руках флаг. Захватили с собой и несколько пустых бочонков.
Пока лодка приближалась к острову, Мобс наблюдал за побережьем: не покажутся ли где-нибудь жители, о существовании которых свидетельствовали хижины и лодки на взморье. Но остров казался вымершим.
«Они впервые видят белого человека, — размышлял Мобс. — С этими обезьянами следует обращаться со всей» строгостью. Пусть уразумеют, что явилась высшая сила и могучая власть».
Когда нос лодки ткнулся в прибрежный песок, Эрик Свенсон хотел выскочить на берег и придержать лодку, пока сойдут остальные.