Потерянное одиночество
Шрифт:
– Попробуй, - с улыбкой отозвалась я.
– Значит вожак свободной стаи ренегат…, - сама себе сказала я.
– Угу, он отказал Руфусу и запретил своим с ним связываться, а лорд Седрик если бы и дал волка, то только для того, чтобы мохнатый загрыз Руфуса, - Лиан пересказывал то, что слышал, словно ребенок.
Я улыбнулась.
– Насчет лорда Седрика, это в точку.
Ой, ужин с Седриком!
Я собралась в рекордно короткие сроки, надев первое, что попалось в шкафу, схватила босоножки
Он уже ждал, мое появление было встречено оценивающим взглядом самца, я нервно оглядела себя – черное коктейльное платье на бретельках не скромное, но и не вызывающее, босоножки… Чего он смотрит на ноги? Чулок нет. Вот дура…
– Здравствуй, розочка.
– Привет, Седрик.
Мысли в голове у меня разбежались, я была под впечатлением от «Летописи» и разговора с Лианом, хотелось брякнуть «Почему ты не сказал что вожак ренегат?». Но я все же понимала, что не стоит показывать свою неинформированность. О!
– Спасибо за цветы и за волка.
– Ты их не выбросила?
– Нет, стоят.
Тут подошел официант и мы сделали заказ, как всегда: Седрик мясо, а я фрукты и сладкое.
– Ты хороша сегодня, - обронил Седрик, - тебе идет естественность.
Я молча кивнула, принимая комплимент.
Мы помолчали, и это молчание было натужным и тяжелым.
– От грязнули ничего не слышно? – нашлась я.
– А… да, она звонила… Это не «Бэггер» совершенно точно, там нет возможности кого-то прятать. Скорей всего это бардак в Южном Бронксе, как раз сегодня она отправится туда.
Я кивнула, мол, хорошо…
– Ты спрашивала о красных лентах…
Ага! Вот оно, настоящее извинение, а не плебейские корзинки.
– Да…
– Прошлой осенью Эдалтери и Пасьон заигрались… верней Эдалтери заигралась и убила мужика, да не простого, а какую-то шишку политическую. Полиция начала рыть, пришла к ним, а они не придумали ничего лучше, как грубо промыть мозги копу. Я узнал об этом случайно, пришлось вмешаться: нескольких людей допросить и подчистить им память, уничтожить данные с компа… В общем, это было самое хлопотное дело по прикрытию, которое я провернул. Я заявился к Эдалтери, требуя оплаты за беспокойство, раз, и возмещения того, что я потратил на нее, два. Она отказалась, я разозлился… В итоге она атаковала лентой в рацио…
– В рацио? – вырвалось у меня.
– Да… Я… Не мог мыслить, я хотел ее… не могу описать как… Я ни о чем не думал, просто ни о чем. Хорошо, что волки были недалеко, они услышали ее смех, победный, как они сказали, ворвались, врезали ей как следует, приложили головой о стену… - он замолчал.
– А ты? Как ты пришел в себя?
– Дорвался… Ее вырубили, и контроль пропал… Пасьон появилась уже под конец и тоже попала под раздачу… Ты не была тогда на Совете, но неужели
Я пожала плечами, мол, не дошли.
– Я тогда их обеих сильно потрепал, - «Что он вкладывает в это слово?» мелькнуло у меня, - а потом притащил к себе и экстренно собрал Совет, обязав явиться всех грязнуль. Они были в шоке увидев своих патронесс в столь плачевном виде, а я объявил, что если кто-то еще заиграется и прибьет не того чувака, то так легко, как парочка старших не отделается. Скоро год, и пока никаких проблем с ними нет… А деньги Пасьон отдала, в обмен на подружку.
Я обдумывала услышанное.
– Да, ты умеешь свои поражения превращать в победы…
– Не льсти мне. Меня спасли волки.
– Да. Но они ТВОИ волки и у них хватило ума действовать правильно. Кстати, лента была одна?
– Наверное. Мне и одной хватило за глаза.
– В рацио… Лентой… А словесная формула «Желать и подчиняться», да?
Седрик молча кивнул. Я все же решилась спросить.
– А что ты имеешь в виду под «потрепал».
Он удивленно посмотрел на меня
– Пати, ты действительно хочешь уточнений?
– Эээ… Ну… Я хочу знать ты им vis-центры, там… vis-вены… не повредил?
– Нет, они полностью восстановились. Потом.
Он помолчал и вдруг обаятельно улыбнулся
– Розочка моя, - тут он взял меня за руку, - ну надо же, мне неловко признаваться тебе в своих подвигах.
– Не признавайся, - тут же отозвалась я.
Он хохотнул.
– Не буду. А то ты вообще начнешь меня избегать.
Нам принесли еду, и хоть запах полусырого мяса напрочь отбивал у меня аппетит, я все же съела несколько клубник, макая их в подслащенные взбитые сливки.
– Пати, не стесняйся, это у тебя получается очень мило, - вдруг сказал он.
– А? Что получатся?
– Есть клубнику.
Я покраснела от злости на себя. Ну когда я начну соображать? Вопрос из ряда риторических. Увы.
– Я съела, сколько хотела, - буркнула я. – Расскажи лучше, что за князь у вампов и почему мы вынуждены действовать так скрытно и осторожно.
– Пати, а что ты вообще знаешь об обстановке в нашем городе? Ты хоть знаешь, что вожак стаи ренегат?
– Представь себе – знаю.
– Это радует. Так вот, почти десять лет назад к нам из Детройта перебрался вамп Алехандро с выводком, детройтский князь его выпер за то, что тот не давал ему спокойно жить, все время пытаясь занять его место. И вот этот подарочек пришел к нам, Франс продержался почти два года, но Алехандро его все-таки свалил.
– Франс жив?
– Жив, насколько к вампу применимо это слово. Алехандро не может его убить хоть и очень хочет – только Франс и может составить ему конкуренцию.
– А почему не может убить?