Потерянное освобождение
Шрифт:
— Почему ты упомянул о надежде, брат? — резко спросил Бранн. — Разве ты не помнишь, что эти самые слова он произносил у Врат Сорок-два?
— Это был лишь речевой оборот, брат, — сказал Агапито, явно захваченный врасплох. — Конечно, я помню Врата Сорок-два. Как можно забыть ту резню?
— В дальнейшем старайся выбирать выражения, — отрезал Бранн. — Кораксу пока не нужно лишних беспокойств.
По выражению лица Агапито было видно, что ему хотелось возразить, но затем он склонил голову, принимая упрек.
— Как скажешь, брат, — произнес он. — В дальнейшем постараюсь выбирать выражения.
Рассматривая
Он старался изо всех сил, чтобы хоть немного украсить пустые комнаты Валерия, разложив привезенные префектором на борт корабля вещи на узких полках и рядом со столом. На стене висели сменная форма и парадные регалии Валерия, а также его силовой меч с золоченой рукоятью, хотя своим внешним видом они лишь подчеркивали серые неокрашенные переборки, вместо того чтобы отвлекать от них взгляд.
Пелону удалось раздобыть на корабельном складе кисточки и пару банок краски, и, хотя на все покои их не хватило, этого оказалось вполне достаточно, чтобы придать немного живости мебели и простоватым жестяным тарелкам и кружкам, которые он взял на камбузе. Казалось, Гвардия Ворона более всего ценила собственный аскетизм, как решил денщик, предпочитая суровые условия родного Освобождения всем благам, которые должны были появиться с Согласием. Ему даже в голову не могло прийти, что он станет скучать по бесконечным коридорам старых шахт или по пустынным пейзажам за окнами, но, оказавшись на борту «Мстителя», Пелон вспоминал о проведенном на запыленной луне времени как об относительно уютном.
Он услышал, как с шипением открылись внешние двери, и прекратил суетиться вокруг маленького столика, на котором расставлял ужин для префектора. Валерий вошел в гостиную, без лишних слов сел за стол и быстро окинул взглядом аккуратно нарезанные протеиновые плитки, приправленные чемиррхом и орталом. Префектор поднял грубую металлическую кружку, краешек которой Пелон заботливо украсил ровной красной линией, но замер, так и не сделав глоток. Он опустил кружку и наконец посмотрел на денщика.
— Как же я скучаю по вину, — вздохнул Валерий. — Графинчик мастиллианского красного, стаканчик игристого наринитского, да хотя бы то пойло, что варганит в Хедде Сигнисе Первый трибун Натор.
Пелон промолчал. От него требовалось не говорить, а внимать. На Освобождении он несколько раз переступал эту черту, и это обернулось ему только проблемами. Учитывая то, что сейчас творилось, — а ему немало удалось подслушать из разговоров Гвардейцев Ворона и членов команды о случившемся на Исстваане, — больше всего ему хотелось оказаться в безопасности и просто обслуживать префектора.
— Но не стоит ворчать, Пелон, — сказал Валерий так, словно только что сетовал слуга, а не он сам. — Судя по последним расчетам, до Солнечной системы осталось всего двенадцать дней. Хотя, учитывая их прежние «успехи», не удивлюсь, если навигаторам потребуется в два раза
Пелон не знал, следовало ли ему отвечать. Иногда ему было сложно понять, когда префектору требовался слушатель, а когда господин беседовал с ним. Валерий молчал и выжидающе смотрел на него, поэтому Пелон понял, что от него ждут ответа.
— Никогда бы не подумал, что увижу ее, господин, — почтительно произнес Пелон. Действительно, его чрезвычайно волновала грядущая остановка в сердце Империума. Без сомнения, их встретят всевозможные сановники, и Пелону казалось невообразимым, если Валерий будет выглядеть словно какой-то голодранец-офицер из профессиональных полков, но, к сожалению, моющих средств и принадлежностей для починки формы у него уже почти не оставалось. — Я едва могу поверить в такую честь.
— Тут ты прав, — согласился Валерий, воткнув вилку в синтекашу, которой Пелон затейливо придал форму цветка с крошечными лепестками. Проголодавшийся префектор за пару секунд разрушил творение, на приготовление которого у Пелона ушел целый час. — На Тэрионе даже не всем лордам-командорам выпадала такая честь.
— Похоже, у вас сегодня хорошее настроение, господин, — отважился высказаться Пелон и присел на краешек кровати.
— Я встречался с Кораксом и командорами Гвардии Ворона, Пелон, — сказал Валерий, пережевывая пищу. — Боюсь, мы остановимся там ненадолго. Как только появится возможность, я отправляюсь обратно на Тэрион для набора войск. Учитывая уровень потерь легиона и то, что я остался без солдат, решили, что мне нужно собрать новую когорту, чтобы сражаться вместе с лордом Кораксом против предателей.
— Хорошо, что они доверили вам подобную обязанность, господин, — произнес Пелон, но тут же пожалел о сказанном, когда Валерий аккуратно положил нож с вилкой на полупустую тарелку и, нахмурившись, обернулся к денщику.
— И с чего бы им мне не доверять?
— Я не имел в виду лично вас, господин, — торопливо сказал Пелон. — Просто доверие в последнее время большая редкость. Даже на меня экипаж бросает подозрительные взгляды, когда я хожу по делам. Хорошо, что в подобные времена примарх верит в преданность Тэриона.
— Да, ты прав, — согласился Валерий и вновь принялся за еду. С трудом пережевывая жесткое искусственное филе грокса, он улыбнулся и промычал: — Это очень важная обязанность. Нам понадобятся все мужчины и женщины, которые могут держать лазган. Это будет словно основание после Согласия. Да нет, даже больше!
Префектор доел ужин, запил его рециркулированной водой и встал из-за стола.
— Темные времена, Пелон, но разве великие моменты в истории не восходят из тьмы? — спросил он, сбросив ботинки и повалившись в койку. — Никто не помнит о тех, кто жил в часы радости и достатка.
— Действительно, господин, — ответил Пелон, убирая со стола тарелки и кружку. Уже у самой двери он остановился. — Я вам не понадоблюсь в ближайший час, господин? Мне нужно наведаться в прачечную.
— Думаю, я проживу без тебя час, — устало бросил Валерий. Пелон оглянулся через плечо и увидел, что префектор уже лежит с закрытыми глазами, его грудь медленно поднималась и опускалась. — В следующий раз добавь больше соли, — засыпая, пробормотал префектор.