Потерянное сердце

Райан Шэри Дж.

— Я просто рада, что они вернулись сюда, в Коннектикут. Папе, видимо, совсем скучно на выходных, раз он решил присмотреть за тремя детьми.

— Ну, вообще-то Эвер собралась с ночевкой к подруге, — смеюсь я.

— Эвер как раз и не проблема, — смеется Кэмми. — В последний раз, когда мы отдавали Эйдена твоим родителям, он опрокинул все рамки с фотографиями на журнальном столике, да еще и воду из вазы вылил им на кровать.

— Я был таким же. Думаю, они знали, что кто-то из моих детей в конечном итоге пойдет по стопам папочки-разрушителя. Наследственность, понимаешь? — говорю я с ухмылкой. —

Кроме того, твоим родителям еще не доводилось иметь дело с Эйденом. И к тому же, Гэвин обычно очень хорошо себя ведет. Они уравновесят друг друга.

— Ужасные выходки Эйдена — вовсе не шутки, ЭйДжей. Ты уверен, что нам стоит идти?

— Кэм, — говорю я, проводя руками по ее плечам, — я обещал любить и защищать тебя, пока у меня есть силы. Это наша годовщина, и я планировал ее два с лишним месяца. Я отвезу Эйдена в детский сад, а Эвер и Гэвина в школу. Ты сначала сходишь в парикмахерскую, потом в СПА, потом в маникюрный салон. Когда управишься, придешь домой и наденешь то сексуальное маленькое черное платье, которое ты купила для особого случая. Встречаемся у входной двери ровно в шесть.

Я не теряю времени впустую. Не теряю ни секунды. Я отношусь к людям так, как относятся ко мне, и люблю так же, как любят меня. Мне дали второй шанс, и я не стану думать, что так и должно было быть.

За последние несколько лет я узнал о жизни больше, чем мог себе представить, и это мой способ доказать это миру.

— ЭйДжей, сегодня не наша годовщина, — говорит Кэм со смехом и подносит стакан с апельсиновым соком к губам.

— Это именно она, — спорю я.

— Нет, мы поженились в августе, а сейчас ноябрь. Мы праздновали годовщину три месяца назад, глупый. С тобой все хорошо?

— Но именно сегодня мы начнем праздновать годовщину нашей семьи, — говорю я.

— Я запуталась, — говорит Кэм растерянно. Я достаю из заднего кармана конверт и подаю его ей. — А это что такое?

— Прочитай. — Я протягиваю ей конверт.

Она берет его и держит в руке, глядя на меня так, словно боится увидеть то, что лежит внутри. Я забираю его обратно и достаю два листа бумаги.

Начинаю с письма, которое я получил четыре месяца назад и которое сохранил в тайне.

«ЭйДжей, знаю, это может быть неожиданно — получить от меня весть после стольких лет — но я уже долгое время должна тебе больше, чем просто объяснение.

Если бы сработал тот наш план «без прошлого», мы бы жили сейчас пустой жизнью без чувств, и в некотором роде без смысла. Это была жизнь, которой жила я сама, но я никогда не должна была позволять тебе жить так же. Я не имела права приводить тебя в свою жизнь, не имела права заставлять хоронить свое прошлое вместе с моим. Ты терпел мое поведение дольше, чем выдержал бы любой другой человек.

Может, после того, что случилось со мной в детстве, я никогда не смогу впускать в свою жизнь других людей, но ты не должен был испытывать последствия моего детства на себе.

Оставить тебя и Гэвина было самым трудным решением, которое я когда-либо принимала, даже

если казалось, что мне было легко. Я не способна любить или быть родителем. Было эгоистично оставить сына без матери, но было бы еще более эгоистично оставаться его матерью. Я не смогла бы дать ему нормальную или достойную жизнь. Я не жду, что ты когда-нибудь поймешь, почему я сделала то, что сделала. Я поступила так из-за любви, надеясь, что ты дашь Гэвину жизнь, которую он заслуживает.

Я ушла по нескольким причинам, одна из которых — это Кэмерон, которая вернулась в твою жизнь. Проходя мимо пиццерии в тот день, я увидела, как ты смеешься и разговариваешь с ней, и поняла, что не помню, улыбался ли ты так хоть раз за время нашей совместной жизни. Да, я тогда расстроилась и стала ревновать, но потом осознала, что оставаться с тобой и удерживать от возможного счастья с женщиной, которая может заставить тебя вот так улыбаться, лишать того, чего ты заслуживаешь, лишать тебя нормальной семьи — слишком эгоистично.

Не знаю, остался ли ты с Кэмерон после того, что случилось, но я молилась — веришь ты или нет, я молилась, чтобы ты остался с ней. Я хотела бы, чтобы вы с Гэвином были счастливы.

Я пишу тебе не для того, чтобы копаться в старых болезненных воспоминаниях о времени, которое мы провели вместе. Я хочу спросить тебя, если вы с Кэмерон сейчас вместе или если ты нашел кого-то другого, не хотела бы эта женщина задуматься о том, чтобы усыновить Гэвина. Дать ему шанс иметь настоящую мать, раз уж я не смогла стать ему матерью. Возможно, это единственное хорошее, что могу дать своему сыну, и это мое желание.

Если это так, и если у твоей спутницы есть желание стать нашему сыну матерью, пожалуйста, напиши мне. Сейчас или потом, когда будет нужно, я откажусь от своих законных прав и предоставлю право на усыновление той, кто сейчас с тобой. Я доверяю тебе достаточно, чтобы знать, что для Гэвина ты сделаешь только самое лучшее.

Я сожалею о том, через что заставила тебя пройти, и хочу, чтобы ты знал, что сейчас я живу в хорошем месте, в монастыре, примиряюсь со своей жизнью, как должна была сделать уже давно. Я простила себя за смерть матери и сестры. Я все еще работаю над тем, чтобы простить себя за то, через что заставила пройти вас с Гэвином, и чувствую, что мой поступок мне поможет.

Надеюсь, у вас с Гэвином все хорошо, и вы живете счастливой жизнью.

Тори».

Я смотрю на Кэмми. Она выглядит потрясенной, слезы текут по ее щекам и покрасневшему лицу.

— Ты получил это письмо четыре месяца назад?

— Да, — отвечаю я ей. — Я сразу же ответил ей и рассказал о тебе и о том, как ты приняла Гэвина, словно он был твоим собственным ребенком, как ты заменила ему мать и любила его — так, как он заслуживает. Я рассказал ей, что у нас теперь семья, и что у Гэвина есть старшая сестра и младший братик.